Женщина в возрасте, лет пятидесяти, с неизменно ярким макияжем, но очень привлекательной внешностью открыла дверь. Мария Петровна вдруг отшатнулась, крылья ее носа затрепетали, она глубоко вдохнула в себя воздух поглощая в себя запах девушки стоящей перед ней и ее насыщенно зеленые глаза сверкнули желтым оттенком.
У Даши комком в горле застряли слова, теперь ей не трудно было догадаться, кто перед ней стоит. Но как ни странно леденящего душу страха не было. Жутко, неожиданно – да, но не страшно.
Они еще с минуту молча разглядывали друг друга. Наконец женщина сжалилась над ней, и вытащила ключ из кармана своего шелкового халата. Отдала. Прикрыла за собой дверь, но еще долго прислушивалась к звукам происходящим там, над ее головой в соседней квартире. Игривая улыбка проскочила на ее красивом лице. С грацией кошки она прошлась по мягкому ковру, удобно устроившись на греческой софе, задумалась о том, что пора бы сделать один очень важный звонок…
Душ – теплый, мягкий… Только бы не раздражал кожу, только бы отогнал по дальше всякие мысли из головы.
– Они существуют. Они существуют…
Как мантру, повторяла Даша, сидя на гладком полу под струями теплой воды. Вода смывала с нее всю ту грязь, которой посмело замарать то неизвестное науке животное. Перед глазами стояли его вишневые глаза, шерсть, когти и… клыки. Его дикие повадки до сих пор помнило ее тело… то как он кончил ей на живот бурным потоком семени и как заведенный втирал в нее эту слизкую мерзость. Стало паршиво и гадко, рвотный рефлекс не заставил себя долго ждать, но вместо всего съеденного и выпитого за вчерашний вечер вышла лишь желчь в багровых оттенках. Живот скрутило страшными коликами, скованное судорогой тело девушки повалилось на пол. Открыв рот будто рыба, она могла лишь прерывисто дышать стараясь не шевелиться. Любое движение сейчас приносило мучительную колющую боль под ребрами которая нещадно распространялась по остальным внутренним органам.
–Я умираю? – без звука шевельнулись ее губы
«Да, точно» – ответил собственный разум.
– Так медленно?
«Все просто! – слышался задорный голос в голове. – Ведь твоему телу мук не достаточно, нужно еще!»
Пришла в себя от очередной вибрации телефона. О-о! Как же это раздражало! Даже закрытая дверь и шум, все также льющейся воды, не мог заглушить этот нудный, паршивый звук!
Девушка приподнялась и выключила наконец воду. Даже не вспомнив отчего отключилась. Тело чувствовало себя прекрасно, даже слишком.
Лунный свет озарил помещения небольшой трехкомнатной квартиры.
– Как же это красиво… – в восхищении, прошептала обнаженная, мокрая девушка, подойдя к окну. Сейчас она по-новому смотрела на небесное светило, оно замораживало, манило. Как под гипнозом девушка наблюдала, за сияющим холодом диском и не могла оторваться.
Голова была пустой, на душе небывалая легкость, сплетающаяся с трепетом и ожиданием чего то…
Перехватило дыхание, по спине прошлась приятная дрожь, выступая мурашками по всему телу сладостной негой. Ей хотелось мурлыкать от удовольствия и слушать…
Что сейчас звучит в ее голове. Словно протяжный зов, он о чем-то просит, зовет. Не разобрать. Что это? От куда доносятся эти чудесные звуки, на что они похожи? Ответа не находила. Зато было приятно…
Она забыла о всех тревогах, даже о телефоне, который не затыкался. Луна будто оградила ее от всех жутких воспоминаний, прошедшие с ней прошлой ночью.
Вместо этого она почувствовала сильные мужские руки. Его пальцы зарылись в ее волосах на затылке, нежно массируя постепенно спускаясь ниже. Мощная ладонь обвилась вокруг изящной шеи, немного сдавила, вызвав у нее небывалое удовольствие. Она изогнулась дугой, запрокинув голову назад, пытаясь быть ближе к сильному телу мужчины, открываясь ему и … покоряясь.
Его горячие руки продолжили путь вниз, на некоторое время задержавшись на нежных полушариях с острыми вершинками, таких требовательных до ласки сосков. Ее словно прострелило электрическим ударом острого наслаждения, когда мужчина перекатил их между своих грубых шершавых пальцев и ущипнул.
Стон наслаждения вырвался из груди, когда одна его рука сильнее сдавила сосок, а вторая продвигалась по животу вниз до тех пор, пока не достигла самого сокровенного и уже очень влажного местечка…
Его пальцы, влажные от ее соков, не давал покоя ее пульсирующему клитору. Все продолжали мучить массируя чувствительный бугорок, вырывая из девушки стоны, переходящие в крик дикого удовольствия.
Разрядка пришла как избавление. Покрытая мелкими бисеринками пота, девушка лежала на холодном паркете, сотрясаясь в конвульсиях мощного оргазма. Одна ее рука сжимала грудь, больно сдавливая сосок, вторая была там, между ног все так же продолжая массировать пульсирующий клитор.
Постепенно придя в себя, она наконец осознала все произошедшее с ней.
Стало стыдно. Хотелось провалиться на месте, глубоко-глубоко! Она никогда не занималась подобными вещами, что на нее нашло?! Это же не правильно, не естественно!
Обняв себя руками, горькие слезы новым потоком хлынули из глаз. Что сделал с ней этот проклятый оборотень? А вдруг она станет такой же похотливой, кровожадной, голодной – как он?!
Стало страшно за своих родителей, за своих друзей и близких. Жуткая неизвестность съедала живьем, откусывая от ее израненного сердца по маленькому кусочку.
Что будет завтра?
А завтра она наденет, потрепанные Катины джинсы, которые та по счастливой случайности забыла выбросить. Чью-то кофту с большим капюшоном, явно мужскую, так же удачно оставленную не известным ей парнем. Ответит всем одним и тем же сообщением «Со мной все хорошо! Я дома!». Доберется до общаги, в то время пока многие еще будут на учебе, не переодеваясь, залезет под одеяло и попытается уснуть, ибо в той «Штаб квартире» ей так и не удастся сомкнуть глаз.
Все тело зудело, хотелось в кровь расчесать все раны на коже. Несколько раз за ночь накатывала судорога, а за ним дикое возбуждение которое титаническими усилиями приходилось сдерживать внутри себя,в кровь кусая припухшие губы.
К утру все прошло, но в какой ужас она пришла, когда увидела, что на ней нет ни одной царапины, ни одного укуса, ни одного признака подтверждающего, что она провела ночь со зверем.
Но, одна метка от чудища, все же осталась. Его зубы, хорошо отпечатались у самого основания шеи, там где начинается плечо. Безобразная рваная рана, от его зубастой пасти ныла, тупой болью, и не думала заживать как остальные следы насилия. Даже там, между ног, более не чувствовался дискомфорт. И это не на шутку пугало.