Оборотень пропустил еле заметный легкий удар по сонной артерии. Мужчину вовремя поддержали сильные руки Дмитрия. Не позволив тому упасть на грязный холодный бетон.
Позже, бессознательное тело уносили прямиком на борт авиалайнера. Дмитрий молча смотрел, глазами его провожая, не двигался с места до тех пор пока самолет не взмыл в небо.
«Вот и все. Король уходит на покой», – подумал он с невеселой усмешкой.
Дмитрий опустил веки, опрокинув голову назад, направил лицо в небо. Звездное, темное на столько, хоть глаз выколи, если б ни волчьи плюсы в физиологии не различил бы разницы.
Уже ночь, послать бы все и всех куда-нибудь на кладбище к могильным червям на съедение. Вернуться домой, где уже греет постель в ожидании Его законная, по всем волчьим традициям, жена. Прикоснуться к горячему сонному тельцу. Ощутить, захватить в плен своих легких, ее сладкий запах. Такой родной притягательный. М-мм! От таких мыслей аж тело потряхивает как в лихорадке, сердце отбивает чечётку нещадно дробя кости ребер.
– Альфа! – опешил Олег и замер на приличном расстоянии, опасаясь подойти ближе. Еще раз позвал. – Альфа.
От неожиданности Дмитрий вздрогнул. Посмотрел на свою дрожащую руку, вернее лапу что трансформировалась. Сжал ее до боли, до скрежета выступивших клыков нахрапом заставляя зверя внутри присмиреть.
«До чего докатился?» – спрашивая сам себя, – «Чуть оборот не совершил на ровном месте… Вот позорище!»
Повернулся к Олегу. – Все готово?
Тот кивнул. Все так же пристально всматриваясь в Дмитрия. Лишь убедившись, что все в норме развернулся и пошел к машине. Старейшины стаи, теперь уже бывшего альфы Лошкарева, уже собрались и наверняка недовольны тем что Им приходится ожидать появления Дмитрия, а не на оборот.
Уже по пути в «Зал собраний», Дмитрий соизволил наконец таки позвонить « «другу» » – в двойных кавычках, о незваном госте с пометкой постоянного проживания, а так же пристального наблюдения.
– Чего тебе Воложанов? – послышался все так же раздраженный голос Михаила.
– Соскучился! – не менее рычащий сарказм, летит в ответ.
– Бе-есишся, – повесился Михаил. – Знай какого быть в моей шкуре!
– Не злорадствуй, тебе не идет.
– Да кто тут злорадствует? – прочистил горло оборотень, сменяя тон на ровный. – Наслышан о твоих подвигах. Да уж…, да же Я не пожелал бы тебе такого.
– В сострадании не нуждаюсь. А вот за услугу пора бы заплатить.
– Твоё право.
– Ожидай гостя. Прими его как родного, накорми, напои, обогрей и жилье предоставь, постоянное. Не поскупись на охрану, дабы не сбежал доченьку спасать.
– Погоди, ты о Викторе?
– Наши отцы не враждовали, это только мы с тобой воздух делим. Прими его, у меня ему нельзя.
Дмитрию не нужно было слышать ответ, чтобы понять, что волк по ту сторону связи кивнул.
– Приму, – сказал не раздумывая. – А за Пару, рвать надо не щадя никого и не важно враг или друг, – немного погодя добавил Михаил, перед тем как отключить связь.
Ну вот. Вроде одной проблемой меньше и хоть по сути это всего лишь капля в море, но все таки ощутимая.
Дорогие читатели! Если вам нравится произведение, не забудьте отметить его звёздочкой, мне будет очень приятно)))) Подписывайтесь на автора, чтобы быть всегда в курсе моих обновлений)
Прошу прощения за ошибки, по мере возможности исправляю и редактирую текст.
Глава 27
Гладкий кафель ванной комнаты был теплым и довольно-таки приятным на ощупь, но неудобным для длительных посиделок. Дмитрий ушел, уже давно, а она все там же.
Из ступора насильно выдернуло какое-то движение сначала в коридоре, а затем уже в комнате мамин голос очень слаженно переплетался с голосом – Марии Петровны?!
Даша как ошпаренная выскочила из ванной, но не успев прикрыть собственной грудью близкого ей человека от оборотня, ее тут же осадил строгий голос.
– Ты почему до сих пор не готова? – мама всплеснула руками, продолжая свою пламенную речь. – Дима уже ухал, а я все жду. Думаю, что она собирается к отцу, торопится, а она только с пастели встала?! – сетует Марии Петровне которая молча стоит, при этом так важно кивая, абсолютно соглашаясь с каждым ее словом.
– Значит так, чтобы через десять минут в столовой как штык стояла. Иначе мы уедем без тебя.
Сказала, как отрезала и вышла из комнаты. Мария Петровна тем временем как хвостик пошла в след за Юлией Александровной.
Неприятно как-то. Ей уже можно сказать двадцать два, а мама как пятнадцатилетнюю девочку отчитала. И слова против не скажешь, ведь права везде. Совсем какое-то детское поведение. Лишь на себе «бедненькой» зациклилась, а об отце и думать забыла. В первых рядах должна была рваться в больницу, а вместо этого сидела и жалела себя родимую.