— Не надо было нам сегодня приходить, да, Энни? — Люк устало оперся о дверной косяк, не в силах притворяться, что всё в порядке. — Начальник почти умолял меня побыть еще дома.
Энни наморщила лоб.
— Ты из-за Брайана? Не волнуйся, мы ему не помешаем, он так и так проспит весь день.
— Нет-нет! — Все же хорошо, когда можно говорить откровенно. — Просто не знаю, готов я вернуться на работу или еще нет.
— А зачем себя заставлять? — Она положила руку ему на плечо. Люк уже привык, что люди постоянно пытаются утешить его прикосновениями. Наверное, что-то вроде негласного общественного уговора: надо потрогать живот беременной женщины и похлопать по плечу вдовца. — Взял бы еще недельку, никто бы не возражал…
— Знаю. — Люк сунул руку в портфель и погладил конверты, с которыми не расставался. Он дал слово Натали, что выйдет на работу. — Ничего, сегодня поработаю до обеда; буду входить в ритм постепенно.
— И правильно. А мы сегодня дома посидим. Но вообще я записала Клейтона на детские чтения в нашу библиотеку, и еще что-нибудь придумаем… Кончатся морозы, станем в парке гулять, гонять на скутере…
— Мальчишки такое обожают.
Да, пусть лучше Клейтон проводит время с Энни, чем торчит в яслях, где ему не станут уделять столько внимания, или валяется дома в постели и ест что попало.
— Энни, пообещай, что скажешь, когда устанешь. И позволишь мне платить тебе хоть что-то.
— Ни за что. Натали просила меня перед смертью присмотреть за детьми… Полагаю, она имела в виду и тебя.
— Серьезно? Она просила?
Что ж тут удивляться, если Натали, лежа на смертном одре, сумела организовать отправку писем… Само собой, у нее был запасной план.
— Слушай, ты что-нибудь знаешь об этих письмах? — Люк вытянул из портфеля стопку конвертов и расправил их веером.
Энни внимательно осмотрела их.
— Никогда не видела. Ну, только в тот день, когда ты показал. Почерк ее… Ты что, до сих пор их получаешь?
— Ну да. — Люк сложил письма обратно в портфель.
Энни пристально за ним наблюдала.
— Кто же их отправляет?
— Я думал, ты знаешь. — Люк передернул плечами, отгоняя разочарование. — Впрочем, это было бы слишком просто…
Тяжело притворяться. Он прикидывался все свое детство, но прошло много лет, и он совсем забыл, каково это. Люк посмотрел на часы — синий циферблат на серебряном браслете, подарок Натали на пятое совместное Рождество. Вот в чем проблема: все напоминает о ней, и от этих воспоминаний холодно и одиноко, не то что от писем…
— Ладно, я пойду.
Клейтон складывал башню из разноцветных кубиков. Если она обрушится, Брайан будет недоволен.
— Попрощаешься? Или боишься, что он начнет реветь?
— Думаю, все будет нормально. Ему хотелось выйти из дома. К тому же он в тебе души не чает.
Клейтон говорил об Энни едва ли не больше, чем о маме, Люку даже было не по себе. В три года не понимаешь различий между «ушла на время» и «ушла навсегда».
— Что ж, — Энни чуть покраснела, — это взаимно. Давай, иди уже на свою работу, а то опоздаешь.
Энни шутливо погрозила ему пальцем. Конечно, он не стал меньше скучать по Натали, но все же хорошо, когда кто-то заботится о твоей семье. Люк достал ключи из кармана пальто.
— Клейтон, папа уходит! Люблю тебя! — Люк улыбнулся и помахал. Сын едва глянул на него, водружая новый кубик на вершину башни.
В распахнутую дверь ворвался январский мороз.
— Ты звони, если вдруг что, ладно?
— Хорошо, — мурлыкнула Энни, вздрогнув от ветра.
Укрывшись за дверью, она сунула в голову щель и крикнула вслед:
— Хорошего дня!
Подойдя к машине, Люк обернулся. Рядом с Энни стоял Клейтон, обвив ее ноги ручонками.
Итак, старшие в школе, а младший только рад весь день провести в гостях. Наверное, Натали права: пора вернуться к работе. Когда Люк сел в машину, еще не остывшую от предыдущей поездки, его захлестнула волна паники. Как-то все слишком быстро. Натали хотелось, чтобы он притворился, будто жизнь продолжается. Но неужели она и впрямь продолжалась?
Пусть в последний год творился настоящий ад, она все равно была рядом — лежала на больничной койке в гостиной, приоткрывала глаза и улыбалась, когда он проходил мимо. А однажды утром не открыла. Как же можно жить прежней жизнью — вроде как, а что тут такого, земля еще вертится, — если отныне каждую ночь подушка справа пуста?
Люк уронил голову на руль. Поехать домой и поспать? Никто никогда не узнает. На работе точно никто волноваться не станет. Не исключено, что даже вздохнут с облегчением — не надо носиться с только что овдовевшим коллегой.