ЖУТКОЕ СТОЛЕТИЕ
КРАСНЫЙ ТРЕУГОЛЬНИК
Ой, ну что ж тут говорить, что ж тут спрашивать, Вот стою я перед вами, словно голенький, Да я с племянницей гулял с тетипашиной,[16]И в «Пекин» ее водил, и в Сокольники.
Поясок ей покупал поролоновый,[17]И в палату с ней ходил Грановитую, А жена моя, товарищ Парамонова,В это время находилась за границею.
А вернулась, ей привет – анонимочка, На фотоснимочке стою – я и Ниночка.[18]Просыпаюсь утром – нет моей кисочки,Ни вещичек ее нет, ни записочки,
Нет как нет,Ну: прямо, нет как нет!
Я к ней, в ВЦСПС, в ноги падаю, Говорю, что все во мне переломано, Не серчай, что я гулял с этой падлою,Ты прости меня, товарищ Парамонова!
А она как закричит, вся стала черная – Я на слезы на твои – ноль внимания, Ты мне лазаря не пой, я ученая,Ты людям все расскажи на собрании!
И кричит она, дрожит, голос слабенький, А холуи уж тут как тут, каплют капельки, И Тамарка Шестопал, и Ванька Дерганов,И еще тот референт, что из «органов».
Тут как тут,Ну, прямо, тут как тут!
В общем, ладно, прихожу на собрание, А дело было, как сейчас помню, первого. Я, конечно, бюллетень взял заранееИ бумажку из диспансера нервного.
А Парамонова сидит, вся в новом шарфике, А как увидела меня, вся стала красная, У них первый был вопрос – свободу Африке! –А потом уж про меня – в части «разное».
Ну как про Гану – все в буфет за сардельками, Я и сам бы взял кило, да плохо с деньгами. А как вызвали меня, я свял от робости,А из зала мне кричат – давай подробности! –
Все, как есть,Ну, прямо, все, как есть!
Ой, ну что ж тут говорить, что ж тут спрашивать, Вот стою я перед вами, словно голенький, Да, я с племянницей гулял, с тетипашиной,И в «Пекин» ее водил и в Сокольники,
И в моральном, говорю, моем облике Есть растленное влияние Запада, Но живем ведь, говорю, не на облаке,Это ж только, говорю, соль без запаха!
И на жалость я их брал, и испытывал, И бумажку, что от психа, вычитывал, [19]Ну, поздравили меня с воскресением,Залепили строгача с занесением!
Ой, ой, ой,Ну, прямо, ой, ой, ой…
Взял я тут цветов букет покрасивее, Стал к подъезду номер семь, для начальников, А Парамонова: как вышла, вся стала синяя,Села в «Волгу» без меня, и отчалила!
И тогда прямым путем в раздевалку я, И тете Паше говорю, мол, буду вечером, А она мне говорит – с аморалкоюНам, товарищ дорогой, делать нечего.
И племянница ее, Нина Саввовна, Она думает как раз то же самое, Она всю свою морковь нынче продала,И домой, по месту жительства, отбыла.
Вот те на,Ну, прямо, вот те на!
Я иду тогда в райком, шлю записочку, Мол, прошу принять, по личному делу я, А у Грошевой как раз моя кисочка,Как увидела меня, вся стала белая!
И сидим мы у стола с нею рядышком, И с улыбкой говорит товарищ Грошева – Схлопотал он строгача, ну и ладушки,Помиритесь вы теперь, по-хорошему.
И пошли мы с ней вдвоем, как по облаку, И пришли мы с ней в «Пекин» рука об руку, Она выпила «дюрсо», а я «перцовую»За советскую семью образцовую!
Вот и все!
ВЕСЕЛЫЙ РАЗГОВОР
А ей мама, ну, во всем потакала, Красной Шапочкой звала, пташкой вольной, Ей какава по утрам два стакана,А сама чайку попьет – и довольна.
А как маму схоронили в июле, В доме денег – ни гроша, ни бумаги, Но нашлись на свете добрые люди:Обучили на кассиршу в продмаге.
И сидит она в этой кассе,Как на месте публичной казни,
А касса щелкает, касса щелкает, Скушал Шапочку Серый Волк! И трясет она черной челкою,А касса: щелк, щелк, щелк,
Ах, веселый разговор!
Начал Званцев ей, завмаг, делать пассы: «Интересно бы узнать, что за птица?» А она ему в ответ из-за кассы, – Дожидаюсь, мол, прекрасного принца.
Всех отшила, одного не отшила, Называла его милым Алешей, Был он техником по счетным машинам,Хоть и лысый, и еврей, но хороший,
А тут как раз война, а он в запасе,Прокричала ночь и снова к кассе.
А касса щелкает, касса щелкает, А под Щелковым – в щепки полк! И трясет она пегой челкою,А касса: щелк, щелк, щелк,
Ах, веселый разговор…
Как случилось – ей вчера ж было двадцать, А уж доченьке девятый годочек, И опять к ней подъезжать начал Званцев, А она про то и слушать не хочет.
Ну, и стукнул он, со зла, не иначе, Сам не рад, да не пойдешь на попятный, Обнаружили ее в недостаче,Привлекли ее по сто тридцать пятой.
На этап пошла по указу, А там амнистия, и снова в кассу. А касса щелкает, касса щелкает, Засекается ваш крючок! И трясет она рыжей челкою,А касса: щелк, щелк, щелк,