Думал вдарить, бля, по-близкому, В дамки шел?!А он с земли мне по-английскому – «Данке шон!..»
…Да, странно, странно, просто непонятное решение – судья Бидо почему-то принимает обыкновенный силовой прием за нарушение правил и назначает одиннадцатиметровый удар в наши ворота. Это неприятно, это неприятно, несправедливо и… а… вот здесь мне подсказывают – оказывается, этот судья Бидо просто прекрасно известен нашим журналистам, как один из самых продажных политиканов от спорта, который в годы оккупации Франции сотрудничал с гитлеровской разведкой. Ну, итак, мяч устанавливается на одиннадцатиметровой отметке… Кто же будет бить?.. А, ну конечно, все тот же самый Бобби Лейтон – он просто симулировал травму!.. Вот он разбегается… удар… Да, досадный и несправедливый гол, кстати, единственный гол за всю эту встречу, единственный гол за полминуты до окончания матча, единственный и несправедливый, несправедливый, досадный гол, забитый в наши ворота.
Да, игрушку мы просерили, Протютюкали, прозяпали, Хорошо б она на Севере, А ведь это ж, бля, на Западе,
И пойдет теперь мурыжево – Федерация, хренация, Что ж ты, бля, ты не сделал рыжего – Где ж твоя квалификация?!
Вас, засранцев, опекаешь и растишь, А вы, суки, нам мараете престиж! Ты ж советский, ты же чистый, как кристалл! Начал делать, так уж делай, чтоб не встал!
Духу нашему спортивному Цвесть везде!Я отвечу по-партийному – Будет сде…!
ГОРЕСТНАЯ ОДА СЧАСТЛИВОМУ ЧЕЛОВЕКУ
Посвящается Петру Григорьевичу Григоренко
Когда хлестали молнии в ковчег,Воскликнул Ной, предупреждая страхи:«Не бойтесь, я счастливый человек,Я человек, родившийся в рубахе!»
Родившийся в рубахе человек!Мудрейшие, почтеннейшие лицаС тех самых пор, уже который век,Напрасно ищут этого счастливца.
Который век все нет его и нет,Лишь горемыки прут без перебоя,И горячат умы, и застят свет,А Ной наврал, как видно, с перепоя!
И стал он утешеньем для калек,И стал героем сказочных забавок, –Родившийся в рубашке человек,Мечта горластых повивальных бабок!
А я гляжу в окно на грязный снег,На очередь к табачному киоску,И вижу, как счастливый человекСтоит и разминает папироску.
Он брал Берлин! Он, правда, брал Берлин,И врал про это скучно и нелепо,И вышибал со злости клином клин,И шифер с базы угонял «налево».
Вот он выходит в стужу из кино,И сам не зная про свою особость,Мальчонке покупает «эскимо»,И лезет в переполненный автобус.
Он водку пил и пил одеколон,Он песни пел и женщин брал нахрапом!А сколько он повкалывал кайлом!А сколько он протопал по этапам!
И сух был хлеб его, и прост ночлег!Но все народы перед ним – во прахе.Вот он стоит – счастливый человек,Родившийся в смирительной рубахе!
«На холмах Грузии лежит ночная мгла.»
А. Пушкин
Я не сумел понять Тебя в тот раз, Когда в туманы зимние оправлен, Ты убегал от посторонних глаз, Но все же был прекрасен без прикрас, И это я был злобою отравлен.
И ты меня провел, на том пиру, Где до рассвета продолжалось бденье, А захмелел – и головой в Куру, И где уж тут заметить поутру В глазах хозяйки скучное презренье!
Вокруг меня сомкнулся, как кольцо, Твой вечный шум в отливах и прибоях.Потягивая кислое винцо, Я узнавал усатое лицо В любом пятне на выцветших обоях.
И вновь зурна вступала в разговор, И вновь с бокалом истово и пылко Болтает вздор подонок и позер…А мне почти был сладок твой позор, Твоя невиноватая ухмылка.
И в самолете, по пути домой, Я наблюдал злорадно, как грузины, В Москву, еще объятую зимой, Везут мешки с оранжевой хурмой, И с первою мимозою корзины.
И я не понял, я понять не мог, Какую ты торжествовал победу, Какой ты дал мне гордости урок, Когда кружил меня, сбивая с ног, По ложному придуманному следу!
И это все – и Сталин, и хурма, И дым застолья, и рассветный кочет, – Все для того, чтоб не сойти с ума, А суть Твоя является сама, Но лишь, когда сама того захочет!
Тогда тускнеют лживые следы, И начинают раны врачеваться, И озаряет склоны Мтацминды Надменный голос счастья и беды, Нетленный голос Нины Чавчавадзе!
Прекрасная и гордая страна!Ты отвечаешь шуткой на злословье.Но криком вдруг срывается зурна, И в каждой капле кислого вина Есть неизменно сладкий привкус крови!
Когда дымки плывут из-за реки, И день дурной синоптики пророчат, Я вижу, как горят черновики!Я слышу, как гудят черновики И сапоги охранников грохочут –