И топчут каблуками тишину, И женщины не спят, и плачут дети, Грохочут сапоги на всю страну!А Ты приемлешь горе, как вину, Как будто только Ты за все в ответе!
Не остывает в кулаке зола, Все в мерзлый камень памятью одето, Все, как удар ножом из-за угла…«На холмах Грузии лежит ночная мгла…»И как еще далеко до рассвета!
ПЕСНЯ ПРО СЧАСТЬЕ
Ты можешь найти на улице копейку И купить коробок спичек, Ты можешь найти две копейки И позвонить кому-нибудь из автомата, Ну, а если звонить тебе некому, Так зачем тебе две копейки? Не покупать же на две копейкиДва коробка спичек!
А можно вообще обойтись без спичек, А просто прикурить у прохожего, И заговорить с этим прохожим, И познакомиться с этим прохожим И он даст тебе номер своего телефона, Чтоб ты позвонил ему из автомата… Ну как же ты сможешь позвонить ему из автоматаЕсли у тебя нет двух копеек?!
Так что лучше уж не прикуривать у прохожего, Лучше просто купить коробок спичек, Впрочем, и для этого сначала нужноНайти на улице одну копейку…
ВЕК НЫНЕШНИЙ И ВЕК МИНУВШИЙ
Понимая, что нет в оправданиях смысла, Что бесчестье кромешно и выхода нет, Наши предки писали предсмертные письма, А потом, помолившись: – Во веки и присно… –Запирались на ключ и к виску пистолет.
А нам и честь, и чох, и черт – Неведомые области! А нам признанье и почет За верность общей подлости! И мы баюкаем внучат Мы ходим на собрания, И голоса у нас звучатВсе чище и сопраннее!..
ЗАПОЙ ПОД НОВЫЙ ГОД
Человек идет пьяненький.
Странная ночь, все развезло.
Он вспоминает стихи и вслух как бы отвечает на них.
По-осеннему деревья налегке, Керосиновые пятна на реке, Фиолетовые пятна на воде, Ты сказала мне тихонько: «Быть беде».
Я позабыл твое лицо, Я пьян был к полдню, Я подарил твое кольцо, – Кому, не помню…
Я подымал тебя на смех, И врал про что-то, И сам смеялся больше всех, И пил без счета.
Из шутовства и хвастовства В то балаганье, Я предал все твои слова На поруганье,
Качалась пьяная матня Вокруг прибойно, И ты спросила у меня: «Тебе не больно?»
Не поймешь – не то январь, не то апрель, Не поймешь – не то метель, не то капель, На реке не ледостав, не ледоход, Старый год, а ты сказала – Новый Год
Их век выносит на-гора, И – марш по свету, Одно отличье – номера, Другого – нету!
О, этот старый частокол – Двадцатый опус, Где каждый день, как протокол, А ночь, как обыск.
Где все зазря и все не то, И все непрочно, Который час, и то никто Не знает точно.
Лишь неизменен календарь В приметах века – Ночная улица. Фонарь. Канал. Аптека…
В этот вечер, не сумевший стать зимой, Мы дороги не нашли к себе домой, Я спросил тебя: «А может, все не зря?»Ты ответила – старинным быть нельзя.
НОВОГОДНЯЯ ФАНТАСМАГОРИЯ
В новогодний бедлам, как в обрыв на крутом вираже, Все еще только входят, а свечи погасли уже, И лежит в сельдерее, убитый злодейским ножом,Поросенок с бумажною розой, покойник-пижон.
А полковник-пижон, что того поросенка принес, Открывает «боржом» и целует хозяйку взасос, Он совсем разнуздался, подлец, он отбился от рук,И следят за полковником три кандидата наук.
А хозяйка мила, а хозяйка чертовски мила, И уже за столом, как положено, куча-мала – Кто-то ест, кто-то пьет, кто-то ждет, что ему подмигнут,И полковник нажрался, как маршал, за десять минут.
Над его головой произносят заздравную речь И суют мне гитару, чтоб общество песней развлечь… Ну помилуйте братцы: какие тут песни, покаНе допили еще, не доели цыплят табака.
Вот полковник желает исполнить романс «Журавли», Но его кандидаты куда-то поспать увели,И опять кто-то ест, кто-то пьет, кто-то плачет навзрыд,
Что за праздник без песни, – мне мрачный сосед говорит, – Я хотел бы, товарищ, от имени всех попросить,Не могли б вы, товарищ, нам что-нибудь изобразить. –
И тогда я улягусь на стол, на торжественный тот, И бумажную розу засуну в оскаленный рот, И под чей-то напутственный возглас, в дыму и в жаре,Поплыву, потеку, потону в поросячьем желе…
Это будет смешно, это вызовет хохот до слез, И хозяйка лизнет меня в лоб, как признательный пес, А полковник, проспавшись, возьмется опять за свое,И отрезав мне ногу, протянет хозяйке ее…
…А за окнами снег, а за окнами белый мороз, Там бредет чья-то белая тень мимо белых берез, Мимо белых берез, и по белой дороге, и прочь –Прямо в белую ночь, в петроградскую Белую Ночь…
В ночь, когда по скрипучему снегу, в трескучий мороз, Не пришел, а ушел, мы потом это поняли, Белый Христос, И поземка, следы заметая, мела, и мела…А хозяйка мила, а хозяйка чертовски мила,