Бессмертье подождет, ему не к спеху!..
2
Ах, шалман, гуляй, душа, Прочь, унынье черное! Два ученых алкаша Спорят про ученое: – Взять, к примеру, мю-мезон, Вычисляй и радуйся! Но велик ли в нем резонВ рассужденьи градуса?!..
Ух, шалман! Пари, душа! Лопайтесь, подтяжки! Работяга, не спеша, Пьет портвейн из чашки, – Все грешны на свой фасон, Душу всем изранили! Но уж если ты мезон,То живи в Израиле!..
Ну, шалман! Ликуй душа! Света, Света, Светочка! До чего же хороша,Как в бутылке веточка!
Света пиво подает И смеется тоненько. Три – пустые – достаетСвета из под столика.
– Это, Света, на расчет, И вперед – в начало!..
Работяга, старый черт, Машет ручкой: – Чао!..
Вот он встал, кудлатый черт, Пальцами шаманя.Уваженье и почет Здесь ему, в шалмане!
3
Он, подлец, мудрец и стоик, Он прекрасен во хмелю! Вот он сел за крайний столик К одинокому хмырю. – Вы, прошу простить, партейный?Подтвердите головой!..
Хмырь кивает.Работяга улыбается.
– Так и знал, что вы партейный.Но заходите в питейный И по линии идейной Получаетесь, как свой!
Эй, начальство!Света брызни!Дай поярче колорит!..
Наблюдение из жизни! – Работяга говорит.
И окинув взглядом – тесный Зал на сто семнадцать душ.Он, уже почти что трезвый, Вдруг понес такую чушь!.
4
На троллейбусной остановке Все толпятся у самой бровки.И невесело, как в столовке, На троллейбусной остановке.
Хоть и улица – а накурено И похожи все на Никулина…Ну, того, что из цирка – клоуна…Ну, попробуй, у них спроси:– Где тут очередь на такси?!
А где очередь на такси, Там одни:«Пардон» и «мерси».Там грузины стоят с корзинками И евреи стоят с грузинками.И глядят они вслед хитро Тем, кто ехать решил в метро.
И вдогонку шипят:– Ай-вай!.. – Тем, кто топает на трамвай.
А трамвайная остановка – Там особая обстановка.Эй, ты – в брючках, пшено, дешевка, Ты отчаливай, не форси.Тут трамвайная остановка, А не очередь на такси!..
И платком, заместо флага, Сложный выразив сюжет, Наш прелестный работяга Вдруг такой пропел куплет:
– А по шоссе, на Калуги и Луги, В дачные царства, в казенный уют, Мчатся в машинах народные слуги, Мчатся – и грязью народ обдают!..
5
У хмыря – лицо, как тесто,И трясется голова.
Но приятный гром оркестра Заглушил его слова. Был оркестр из настоящихТрех евреев, первый сорт!
А теперь упрятан в ящик Под названием «Аккорд». И ведет хозяйство этоОслепительная Света.
И пускает, в цвет моменту, Отобрав из сотни лент, Соответственную лентуВ соответственный момент.
Вот сперва завыли трубы:Все, мол, в жизни трын-трава!..
У хмыря трясутся губыИ трясется голова.
Вот – поддал ударник жару, Показал, бродяга, класс! А уж после, под гитаруПроизнес нахальный бас:
– Доля, доля, злая доля, Протрубила б ты отбой! Сверху небо, снизу поле, Посередке – мы с тобой. Мы с тобою посередке, Ты – невеста, Я – жених. Нам на личность по селедкеИ пол-литра на двоих.
Мы культурно свет не застим, Взять судьбу не можем в толк. И поет нам: – С новым счастьем! – Наш парторг – тамбовский волк. Он поет – один в гордыне, Как свидетель на суде: С новым счастьем, молодые, И с успехами в труде!.. И чтоб первенец загукал, Как положено в семье, Вам партком отводит уголВ обще…
…Тут, увы, заело ленту – Отслужила, видно, срок. Но опять же, в цвет моменту,Грянул бойкий тенорок:
– Чтобы очи мои повылазили, Чтоб не видеть мне белого дня, Напридумали Лазари лазеры И стараются кончить меня!..
И шалман зашелся смехом, Загудел, завыл шалман.И частушке вторя, эхом, Об стакан гремит стакан.
6
Света, Света, добрый друг, Что же ты примолкла вдруг? Где твой Лазарь, где твой милый,Завбуфетом в цвете лет?!
Он убит – и взят могилой,Как сказал один поэт.
Брал он скромно, брал по праву,Брал не с верхом, а в очко.
Было – заму, Было – заву,Было всем на молочко!
Уносите, дети, ноги, Не ходите, дети, в лес! В том лесу живет в берлогеЛютый зверь – Обехаэс!..
Всем влепили мелочишку, Все равно, как за прогул. Только Лазарь принял «вышку»,Даже глазом не моргнул…
Точно так же, как когда-то, Не моргнул и глазом он, Когда гнал его, солдата, Дезертир из школы вон! Мол, не так он учит деток, Подозрительный еврей, Мол, не славит пятилеток,А долдонит про царей.