В городе у входа в бар она встретилась с подругами – тремя женщинами, с которыми она училась в колледже. Все они были без мужей и детей, из-за которых пришлось бы волноваться и торопиться домой. Они были деловыми женщинами-одиночками, которые любили выпить и пофлиртовать с каждым мужчиной в баре, и при этом стонать о том, как они ненавидят противоположный пол. Грудь Тилли, блондинки с пышным телом, заходила в помещение за пять минут до нее самой. Эрин была высокой, стройной и гибкой, но невзрачной и крайне стеснительной. Катерину отличали мелированные пряди тигрового цвета, она требовала, чтобы даже в их возрасте ее звали Кэт. На этот раз она надела слишком обтягивающее черное платье.
Они обнялись, не прижимаясь друг к другу, и чмокнули воздух, чтобы никто никому не размазал макияж. Фальшивое приветствие фальшивых друзей, которых объединяла только унылость их жизней.
– Как у тебя дела, Карен? – спросила Кэт после получаса стонов о своей последней жертве – каком-то типе, имя которого Карен мгновенно забыла, но могла бы описать его пенис так же точно, как и пенис своего любовника. – В твоей жизни появился кто-то особенный?
Карен покачала головой, а остальные даже не попытались скрыть, как переглядываются. Конечно, не появился. Если бы Карен встретила человека, с которым можно проводить время, то она сейчас была бы с ним, а не здесь. Если бы они только знали…
– У меня просто нет времени… Знаю, знаю, – она перебила Кэт, едва та успела открыть рот. – Я слишком много работаю. Именно поэтому я здесь.
Кэт улыбнулась. Очевидно, ее удовлетворило то, как Карен оправдывает свой стиль жизни старой девы.
– Сегодня вечером ситуация может измениться. Гаваец у стойки бара пожирает тебя глазами с той минуты, как ты вошла.
Карен бросила взгляд в нужном направлении. На мужчине, которого имела в виду Кэт, была футболка с надписью «Гавайские ночи» на фоне океана, выглядел он не старше тридцати, возможно, даже младше. Он был с пятью или шестью друзьями, которые играли в бильярд. Они по очереди брались за кий и так часто подходили к барной стойке, что Карен не могла точно определить, кто был в этой компании, а кто нет. Никто из них не показался ей знакомым. Они явно не могли учиться с Карен и ее подругами в старшей школе из-за разницы в возрасте. Также казалось маловероятным, что, даже в таком небольшом городе, она где-то пересекалась с кем-то с них. Получался действительно идеальный вариант.
– Молодой слишком, – тихо сказала она, но при этом слегка приподняла бокал, глядя на него.
Мужчина улыбнулся, постучал пальцами по краю пивной кружки и кивнул. Эрин заметила этот обмен сигналами, но ничего не сказала.
– Кто-нибудь хочет повторить? – спросила Карен, допивая остатки вина и глядя на почти полные бокалы своих спутниц. Эрин бросила еще один взгляд на мужчину у стойки бара и слегка улыбнулась Карен так, будто хотела дать ей понять, что она-то не такая наивная, как их подруги.
– Розового вина? – Гаваец пододвинул к ней бокал. Он явно был доволен собой, ведь он заметил, что именно она пила. Карен улыбнулась и благодарно кивнула, повернувшись спиной к трем подругам, чтобы те не увидели, что она не сама платила за напиток.
– Куда пойдете потом? – спросила Карен, сделав небольшой глоток и отметив, что он купил не дешевое домашнее вино.
– Не уверен. Мы не местные.
Еще лучше.
– «Беллстоун» знаешь? – Было забавно смотреть на то, как менялось выражение его темных глаз, когда он понял, о чем его спрашивают. Он улыбнулся, но не лениво и чувственно, как Майкл, когда она намекала ему на секс, а нетерпеливо, но все равно привлекательно. Из-за улыбки он стал выглядеть еще моложе, и Карен решила не спрашивать его про возраст, уверенная, что после его ответа передумает. – Это бар прямо напротив крытого рынка. Наверху есть номера.
– Мы вроде бы проходили его по пути сюда.
– У меня на сегодняшнюю ночь забронирован там номер. Если хочешь ко мне присоединиться, улизни от своих приятелей в одиннадцать. Встретимся там. – Она приподняла бокал. – Спасибо за вино.
– Подожди. – Он говорил достаточно тихо, чтобы не привлекать внимания, и Карен задумалась, не пытается ли он скрыть их разговор по той же причине, что и она сама. Она наполовину развернулась. – Какой номер?