Я этого не говорила. Вы чувствуете, что это ваша вина?
Конечно, чувствую. Мне следовало сделать больше. Я просто не знаю, как я могла бы понять после одной встречи с ней, на что она способна. Я не имела представления о том, кто она на самом деле. А когда я пыталась их предупредить, они меня не слушали. Они мне не верили. Я сделала все, что могла. Я только хотела их защитить.
Как делали всегда.
Вот именно. Значит, вы меня и впрямь понимаете.
Глава 24
Элеонора
Элеонора лежала на диване, пристроив голову на коленях у мужа. Оба они уставились в экран телевизора, хотя если бы кто-то спросил у нее название той бессмысленной чуши, которую они смотрели, она не смогла бы ответить. Она не знала. Ее тело казалось тяжелым от усталости, которая копилась день за днем, но мозг не переставал работать с минуты пробуждения в пустой кровати в полной тишине дома.
Тишина как в могиле. Так ведь, кажется, говорят? Казалось, именно этого она ждала. Ной впервые со дня своего рождения не просыпался всю ночь, значит, она отдыхала целых девять часов, она даже не просыпалась в холодном поту среди ночи и не проверяла, дышит ли он, как бывало в прошлом, когда ребенок не просыпался каждые три часа. Было очевидно, что ей стоит уже отдохнуть. Если бы она спокойно проснулась, никуда не торопясь, и, потянувшись в сторону, наткнулась бы на сладко посапывающего рядом с ней Адама, придвинулась бы к нему поближе, подлезла бы ему под руку, как делала до появления в их жизни маленького дьяволенка, то это было бы идеальным началом дня. Вместо этого она проснулась резко и не смогла понять, что же ее разбудило. Вероятно, это Адам отправился в туалет, но когда она потянулась к его подушке, чтобы устроиться на ней, то обнаружила, что его сторона кровати холодная, а его телефона нет на прикроватной тумбочке.
Она буквально вытянула себя из кровати и приоткрыла шторы. Его машины не оказалось на подъездной дорожке. Проклятье – сейчас позднее, чем она думала? Грудь болела от веса накопившегося молока, но снаружи все еще было темно. Хотя в эти дни все время казалось, что темно, ведь зима вступала в свои права. Может, Адам повез Тоби куда-то завтракать? Они тихо выскользнули из дома, чтобы дать Элеоноре и Ною спокойно поваляться в кровати? Ведь они это заслужили. Мысль показалась настолько великолепной, что она разочаровалась, проверив время на телефоне – пять минут восьмого. Они никак не могли встать так рано и уйти. Вначале Элеонора почувствовала опустошенность, затем беспокойство. Где Адам? Вчера вечером он не упоминал, что ему надо пораньше на работу, а он никогда не поднимался до звонка будильника в семь сорок пять. Сколько раз она не могла уснуть до шести часов после кормления в два ночи и молилась, чтобы он физически почувствовал это, пробудился от глубокого сна и взял на руки Ноя, а она сама заползла бы в кровать, чтобы поспать еще полтора часа. Но Адам ни разу не открыл глаза, пока не зазвонит будильник.
Элеонора набросила халат, сунула ноги в тапочки, прошлепала по площадке на втором этаже и вниз по лестнице, одним глазом посматривая на экран видеоняни. Третья ступенька снизу издала свой фирменный стон. Элеонора все еще надеялась, несмотря на отсутствие машины на подъездной дорожке, застать Адама в кухне с накрытым на столе традиционным английским завтраком. Но в нижней части дома оказалось так же тихо, как и наверху.
С трудом сдерживая нарастающую панику, она два раза набрала номер Адама, попутно занимаясь обычными утренними делами – поджарила тост, выложила кашу для Тоби в тарелку и все это время держала телефон между плечом и ухом. Когда она сдалась и бросила трубку на кухонный стол, из динамиков видеоняни стали доноситься тихие недовольные звуки, напоминающие радиопомехи.
Адам, как обычно, перезвонил именно в тот момент, когда Ной заорал в полный голос, в панике от того, что проснулся в одиночестве и, вероятно, изголодался после целой ночи без молока. Где, черт побери, она оставила телефон? Она держала его в руке всего четыре минуты назад… Да, в кухне. Она подхватила Ноя и побежала туда, но как только добралась до трубки домашнего телефона, тот прекратил звонить. И тут же она услышала мелодию звонка мобильного наверху. К тому времени, как она ответила, личико Ноя приобрело красновато-коричневый оттенок, а Элеонора устала и рассвирепела.
– Ты где? – Она тщетно попыталась скрыть раздражение.
– Я рано проснулся и не мог больше заснуть. Подумал, что лучше сходить в спортзал, чтобы не разбудить тебя и детей.