– Но тебе же нельзя мне это говорить. Врачебная тайна и все такое?
– Она не назвала его фамилию, так что ты не сможешь его опознать.
– Так в чем дело-то? Здесь где-то собака зарыта, или мы не обсуждали бы этот вопрос вместо того, чтобы… – Он опять многозначительно посмотрел на нее, и Карен прекрасно поняла, что он предпочел бы делать.
– Ты прав. – Она покрепче прижалась к нему, а он провел теплой рукой у нее по бедру. – Только получается немного странно, потому что его зовут Адам.
– Это странно, потому что?.. Погоди, позволь мне догадаться. В «Космополитене» написали, что мужчины по имени Адам наименее склонны к любовным связям с молодыми женщинами, имеющими психические отклонения?
– Прекрати паясничать. Я просто посчитала это странным, потому что, знаешь ли, у Элеоноры муж Адам.
Майкл улыбнулся, и Карен поняла, что совпадение имен для него не повод подозревать мужа ее лучшей подруги в изменах с Джессикой.
– Ты знаешь, что Адам – это одно из наименее распространенных имен в Великобритании? Например, когда я рос, в моем классе и всех параллельных насчитывалось только три Адама, а во всей школе восемь или девять. С такими шансами встретить Адама я понимаю, почему у тебя возникли подозрения.
Карен должна была почувствовать себя глупо после его остроумных замечаний, но она ощутила только раздражение. «Расскажи ему все остальное…»
– Его жена только что родила. Элеонора только что родила ребенка.
– В таком случае я и правда не знаю, что и сказать. – Майкл говорил с невозмутимым видом, но Карен знала, что он не относится к делу серьезно. – Я только что использовал весь свой сарказм, когда говорил про имя.
Карен хотелось рассказать ему про то, что видела Адама вместе с Джессикой, но Элеонора ей не поверила, и она не хотела утруждать себя, пытаясь убедить еще и Майкла. Ему совершенно точно было плевать на ее обеспокоенность из-за Джессики Гамильтон. Она же совершенно точно знала, что видела и что происходит, но, похоже, больше никто не собирался верить ей на слово.
– Ладно, отвали. – Она попыталась отвернуться, но он схватил ее за руку и притянул к своей груди.
– Не надо так. Не заводись из-за какой-то пациентки. Я же говорил, тебе нужно оставлять работу за дверьми кабинета. Ушла и забыла. А то это все тебя погубит.
– Да, ты прав. – Она знала, что звучит ворчливо. И вообще она была не в настроении.
– Не сердись. – Майкл положил ноги на диван и притянул Карен поближе к себе. «Ноги в чистых носках», – подумала она, с неудовольствием вспоминая грязную обувь Джессики Гамильтон. Она откинулась назад и позволила себе расслабиться на его теплой широкой груди. – Судя по тому, что я слышал, она кажется мне отвергнутой женщиной.
– Отвергнутой? – Карен приподняла и повернула голову, чтобы посмотреть на Майкла. – Почему ты это сказал? Как будто она проиграла в каком-то сражении?
Его красноречивый взгляд дал Карен ясно понять, что она додумывает за него и сейчас сама же начнет спорить с этими домыслами.
– В любом случае мне не следует о ней говорить. Я уже сказала больше, чем обычно. Но, наверное, она меня немного напугала.
– Ты не должна этого допускать. Она будет использовать тебя еще несколько недель как тестового слушателя и пойдет по жизни дальше. Но ты не должна выходить из кабинета вместе со всем этим багажом.
Он был прав. К ней приходили многие другие пациенты с гораздо более серьезными проблемами, чем у Джессики Гамильтон, и она никогда раньше не допускала, чтобы они ее беспокоили. Одним из правил ее работы было не допускать личной вовлеченности. Если возникало чувство, что кто-то из психиатров не может сохранять профессиональную отстраненность, то этот вопрос поднимался на еженедельном совещании, и пациент переходил к кому-то другому, или тот же врач продолжал вести пациента, но сам получал профессиональную помощь. Это может показаться странным – психотерапия для психиатра, но в их сфере деятельности все регулярно проходили сеансы психотерапии, чтобы проверить: справляется ли их сознание и готовы ли они и дальше работать. Но Карен считала, что не может предоставить этот случай другим партнерам. Она рисовала в воображении картины развития событий: они отнесутся к делу точно так же, как Майкл, – эта женщина никак не отличается от других пациентов, и в действительности даже представляет меньшую угрозу для душевного здоровья Карен, поэтому она должна с ней справиться. Ее коллеги могут даже заподозрить, что у нее есть другая причина для дискомфорта на этих сеансах, а за ее опасениями стоит нечто более серьезное. Ведь они же профессионалы.