Би кивнула, но не стала прерывать – вероятно, чтобы Карен не передумала рассказывать.
– Ну, как я уже говорила раньше, она сказала кое-что насчет меня. – Карен внезапно пришло в голову, что она на самом деле не может передать Би слова Джессики, ведь Би не знает всего о ней самой. – Это было личное, и поэтому я стала думать, что она пытается уколоть меня конкретно, а не говорит о психиатрии и психиатрах в целом.
– Например?
Карен посмотрела на нее взглядом, который говорил «не спугни свою удачу», и Би, вероятно, ее поняла, потому что слегка сжалась на сиденье и больше ничего не спрашивала.
– В любом случае она упомянула, что зациклилась на жене этого мужчины и наделала всякого, чтобы осложнить ей жизнь. Например, поменяла даты или время встреч или приемов у врачей в еженедельнике и спрятала письма, чтобы эта жена думала, будто сходит с ума.
– Судя по твоему рассказу, она просто прелесть, – фыркнула Би. – Но я все равно пока не понимаю, почему ты думаешь, что это Элеонора. Просто потому, что Элеонора пропустила пару приемов у врачей…
– Это еще не все. Она начала говорить о детях. После случившегося с Ноем она практически призналась, что забрала ребенка этой женщины.
– Ого! – Би подняла руку. – Она это сказала? Тогда, может, стоит поговорить с полицией, а не со мной? Даже если она говорит не про Элеонору, она кажется опасной.
Карен вздохнула.
– Она умна. Она не сказала ничего, что я могла бы использовать как убедительное доказательство того, что она представляет опасность. Все очень абстрактно, мне кажется, она подстрекает меня, словно она выбрала именно меня, чтобы рассказать свою историю. Затем она оговорилась, и я почти уверена, что она произнесла его имя, хотя сразу стала это отрицать. – Карен сделала паузу. У нее все еще не было стопроцентной уверенности в том, что она поступает правильно, пересказывая Би столько деталей. – Она сказала: «Адам».
Би выдохнула.
– Мы должны сообщить Элеоноре.
Карен боялась, что она скажет именно это. Хотя Би и притворялась, что понимает значение слов «врачебная тайна», она в отличие от Карен не осознавала всех сложностей. Если она ошиблась… да даже если она и была права, это не могло послужить достаточно веской причиной для нарушения конфиденциальности.
– Я попыталась ей сказать, что Адам, возможно, с кем-то встречается, но она мне не поверила. Я не рассказала ей все подробности, – быстро добавила Карен, увидев, как Би хмурится. – Я не могу предоставить Элеоноре доказательства, которые ей нужны, если не существует реальной и доказанной опасности для самой Элеоноры или ее детей. Именно поэтому она на днях и вела себя как параноик. Я не хочу, чтобы ее состояние ухудшилось, без доказательств…
– Но это неправильно! Мы говорим про жизнь твоей лучшей подруги. Про ее ребенка и ее брак. Может, ты этого не понимаешь…
Намек на то, что ни одна из них не понимает жизнь, которую ведут другие, мгновенно привел ее в ярость.
– Что? Из-за того, что я не замужем, я не знаю, насколько важен муж? Если ты не заметила, Би, то мужчины не выстраиваются в очередь, чтобы и тебя вести к алтарю.
Би поникла. Остатки сандвича выпали у нее из руки и приземлились на бумагу, лежавшую у нее на коленях, а кусок салатного листа упал на коврик под ногами. Она не стала их сразу же поднимать, и это показывало, как ее ранили слова Карен.
– Прости, – вздохнула Карен. – Я сказала ужасную вещь. Я сама схожу с ума из-за происходящего. Конечно, я знаю, как это важно для Элеоноры, но дело в том, что она мне не поверила – так она заявила. И если Дж… если моя пациентка выяснит, что я ей это сказала, я лишусь работы. Вероятно, она этого и хочет; именно поэтому она мне все рассказывает. Не может быть простым совпадением то, что она пришла ко мне.
– Так что мы можем сделать? Если Элеонора не хочет тебе верить, а ты не имеешь права предоставить ей доказательства, которые у тебя сейчас есть? – Би теперь говорила более жестким голосом, в нем также слышалась усталость, и это подсказывало Карен, что Би на самом деле не хочет во все это ввязываться – или она тоже до конца ей не поверила. Она знала, что у Би есть свои проблемы, и она не любит драматизировать, как некоторые люди. Так она не развлекалась.
– Попробуй что-то выяснить сама. Не надо на меня так смотреть, Би. Если ты найдешь доказательства романа Адама на стороне, то сможешь сообщить об этом Элеоноре, не нарушая при этом никакие правила насчет конфиденциальной информации пациента. Тебе даже не придется говорить Элеоноре. Ты просто сможешь сказать Адаму, что все знаешь, а он, вероятно, сам порвет отношения с этой женщиной.