До блондинчика наконец дошло, что ситуация сложилась напряженная. Он улыбнулся, сломал благовонную палочку и выбросил дымящуюся половину в айвовый куст.
– Ну правда, ты бы проперся, – сказал он. – Полмиллиона торчков по уши в грязи и музыке.
Он весь светился, поливал озорным сиянием то Дебри, то спутника, то суетившегося пса и ковырялся в широкой ухмылке окрашенным концом благовонной палочки.
– Полмиллиона прекрасных чуваков…
Все знали, что́ сейчас произойдет. Дебри вновь попытался сгладить ситуацию:
– Мужик, делай вид, что его нет. Он как старый наркоша, прется от палок…
Но попытка была вялая, и Стюарт уже выронил палку. Та едва успела коснуться пыльного сапога; присевший дурик сгреб ее и тут же метнул, как нож, в виноградную беседку. Стюарт понесся за палкой.
– Послушай, мужик, – призвал Дебри. – Не надо ее кидать. Напорется на колючки или проволоку, весь изрежется.
– Да как скажешь, – ответил Борода и отвернулся посмотреть, как Стюарт несется назад с высоко поднятой жердью. – Хоть так, хоть эдак.
И кинул палку снова: не успел Стюарт ее уронить, как Борода захапал трофей и отшвырнул его так быстро и плавно, что Дебри стало любопытно, не был ли стопщик в молодости спортсменом – бейсболистом, а то и боксером.
На сей раз палка угодила в свинарник. Стюарт пролетел меж верхних колючих проволок и поймал крутившуюся на лету жердь. На обратный прыжок через колючку, уже с палкой, пса не хватило бы. Он обогнул укрывшихся в тени свинюх и перепрыгнул деревянную калитку в дальнем конце загона.
– Я и говорю, у каждого свой трип, согласен, нет?
Дебри не ответил. Адреналин уже горел в его глотке. Кроме того, говорить было больше не о чем. Борода поднялся. Блондинчик шагнул к компаньону и прошептал что-то в волосатое ухо. Девлин расслышал только: «Не дури, Боб. Помнишь, какая хрень была в Бойзи, Боб…»
– Давай другим жить, – ответил Борода. – И давай другим блажить.
Стюарт прошел юзом по гравию и замер. Борода не дал псу открыть пасть, схватился за жердь и принялся злобно выдирать ее из зубов зверя. Дебри рванул что было адреналина в усталом теле: подбежал к стопщику и успел перехватить палку до броска.
– Я сказал, не надо.
На сей раз ухмылка не отвернулась; мужик смотрел прямо на него. И Дебри был прав насчет дыхания: гнилой ветер с шипением вырывался из зазубренного рта.
– Я слышал, чё ты сказал, пидорок.
И они посмотрели друг на друга, держа палку каждый со своего конца. Дебри заставил себя ответить на ядовитый взгляд мужика спокойной улыбкой, но он знал, что спокойствие скоро улетучится. Для стычек такого калибра он был не в форме. В глазах мужика пылало клокочущее осуждение – невнятное, безадресное, но столь яростное, что воля Дебри перед ним чахла. Через жердь ярость проникала в клетки его тела. Будто в руках – провод под током.
– Давай другим искать, – процедил мужик, с иззубренной ухмылкой переставляя ноги, чтобы получше ухватиться за свой конец палки загорелыми руками. – И давай другим…
Он не закончил. Дебри внезапно и мощно опустил свободный кулак – и перерубил жердь надвое. Затем, не дав мужику ответить, резко развернулся и шлепнул Стюарта по заду. Пес изумленно тявкнул и забился под амбар.
То был эффектный и успешный маневр. Стопщики разинули рты. Не успели они опомниться, Дебри указал через двор обломанным концом жерди и сказал:
– Это, ребята, тропа на Хэйт-Эшбери. В энергетический центр.
– Давай, Боб, – сказал блондинчик, обливая Дебри презрением. – Пошли. Ну его к черту. Он догнил. Как Лири[41] и Леннон. Все эти зажравшиеся скоты. Догнил. Заторчал от власти.
Борода взглянул на свой обломок палки. На пару дюймов короче половины Дебри. Наконец он пробурчал:
– Да гори оно огнем, – и резко развернулся.
Неспешно отступая тем же маршрутом, мужик вытащил нож. Блондин торопился подстроиться под неспешного компаньона, уже что-то ему шептал и подхихикивал. Борода на ходу снял с палки длинную кривую стружку. Потом еще одну, которая заколыхалась, как перо.
Уперев руки в бедра, Девлин смотрел, как от сломанной палки отпадают стружки. Глаза у него слезились, но он следил за парочкой, пока та не убралась с участка. Тогда Дебри поспешил обратно в кабинет – снова искать солнечные очки.
Он опять услышал скулеж – тот вернулся, стал громче. Дебри открыл глаза, опять подошел к окну и раздвинул крашенные варенкой шторы[42]. Розовый автомобиль развернулся и теперь несся обратно. Дебри завороженно смотрел, как машина снова миновала дорожку к дому, потом с визгом тормознула, дала задний ход и въехала во двор. Голося и колотясь по грязи, покатила к амбару. Дебри моргнул, рывком задернул штору и тяжело уселся на стул с колесиками.
41
Тимоти Фрэнсис Лири (1920–1996) – американский психолог, активист психоделического движения.
42
Популярный у хиппи способ окрашивания ткани, изначально появившийся в Японии (т. н. «сиборидзомэ», впоследствии получил название tie-dye, «завяжи-покрась»): ткань перевязывается узелками по особому рисунку и погружается в краситель.