Машина трескуче затормозила на гравии и милосердно вырубила мотор. Дебри не шелохнулся. Кто-то выбрался наружу, и в кабинет ворвался голос из прошлого:
– Дьяв?
Слишком поздно он задернул штору, вот что.
– Девлинннн? – не унимался крик. – Эй, Девлин Дебриииии?
Вопль полуистеричный и полукомичный, так обычно орала цыпа, съехавшая с катушек в Мексике, та самая Сэнди Поуку.
– Дьяв? У меня новость. Про Хулихена. Плохая новость. Он умер. Хулихен умер.
Дебри откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Он не сомневался, что сообщение правдиво. Потеря казалась естественной, сообразной времени года и ситуации, даже уместной, а потом Дебри подумал: Вот оно! Вот что поделывает нынче революция, если уж начистоту. Проигрывает!
– Дьяв, ты там? Это я, Сэнди…
Он столкнул себя со стула, прошел к окну и отодвинул штору. Протер глаза и вонзил голову в отравленный полдень. Дымка не исчезла, но солнечные лучи казались острее обычного, били больнее. Желчно поблескивала хромировка автомобильчика. Как лезвие ножа.
– Хулихен, – сказал он и заморгал.
Взбудораженная машиной пыль добралась до амбара со скромным личным ветерком. Вместе с ней прилетел озноб.
– Хулихен умер? – спросил Дебри у поднятого к нему розового лица.
– От переохлаждения, – проскрежетал рашпиль голоса.
– Когда? Недавно?
– Вчера. Я только узнала. Утром напоролась в Оклендском аэропорту на хиппушную цыпочку, она меня помнит еще с Маунтин-Вью[43]. Приперлась в бар и сообщила, что великий Хулихен теперь – покойный великий. Вчера, наверное. Цыпочка только прилетела из Пуэрто-Санкто, где Хулихен жил у нее и банды ее дружков. Домик прямо рядом с тем, где жили мы. Видно, бедный маньячина выпил, закинулся барбитурой, вышел ночью погулять, один, прошагал много миль. Отключился на рельсах между Санкто и Мансанильо, продрог весь от ночной сырости. Ну, ты-то, Дьяв, знаешь, какая после заката в пустыне холодрыга.
Да, это была Сэнди Поуку, но как она изменилась! Подрезала и хромировала некогда длинные каштановые волосы, покрыла их ржавым блеском, таким же, как на решетке радиатора. Сильно накрасила глаза, румяна и помаду наложила толстым слоем, а на остальное, прикинул Дебри, наложились все сто фунтов, если не больше.
– Он помер, наш герой шестидесятых, крошка Дьявви. Помер, помер, помер. От бухла, и дури, и туманной, туманной росы[44]. О, Хуля, Хуля, Хуля, ах ты маньячина. Хамло ты наше. Как Керуак назвал его в книжке? Блаженный хам?
– Нет. Святой Шут[45].
– Я летела в домик тетки в Сиэтле, устроить там маленький дрых-н-пис – дрыхать и писа́ть, втыкаешь? А в Окленде такие новости – ну я и подумала, вдруг Дьяв и Друзья Животных[46] еще не знают? Наверняка же. Когда самолет сел в Юджине, я вспомнила про эту вашу коммуну и решила: Сэнди, старик Дебри хотел бы знать. И Сэнди, значит, сдает оставшиеся билеты, берет напрокат машину – и вот она я, спасибо мистеру Мастерчарджу, мистеру Хьюзу и мистеру Эйвису[47]. Скажи, а в каком режиме водят эти чертовы фигли – Д-один, Д-два или П?[48] Я так понимаю, П – значит «после восхода», а Д – «до», нет?
– Ты ехала всю дорогу от аэропорта на пониженной передаче?
– Кажись, да. – Она рассмеялась, шлепая хлипкий капот рукой, унизанной драгоценностями. – Мы плыли среди лесовозов и трейлеров, мой розовый ангелок и я, и ревели заодно с самыми громкими.
– Могло ли быть иначе.
– Когда он начинал дымить, я шла на компромисс и ставила Д1. Будь он проклят, в смысле, будь проклят чертов автопром – но эдак я всему найду объяснение. Кажись, я его угрохала, нет? Если откровенно? Будь честной, Сэнди. Ради Христа, хоть тут не ври… – Она поскребла загривок и оглянулась на дорогу. – Боже ж ты мой, ну что за дела, а? Хулихен слился. Свинарника прибила дешевка-печень, Бродягу Терри грохнули черномазые[49]. Старушка Сэнди сама чуть не скопытилась десять раз. – Она забегала туда-сюда по гравию. – Дьяв, я ж ездила кругами, гадскими порочными кругами, понимаешь? Вот же странная херня. Ну то есть, слышь, я там на дороге сшибла собаку!
Дебри знал, что, видимо, ответил – сказал «а?», или «ты уверена?», или еще что, потому что она не умолкла.
– Старую суку, явно с прорвой щенков. Вдарила ей по полной.
44
«Туманная, туманная роса» (Foggy, Foggy Dew) – популярная английская баллада XVIII или ХIХ века.
46
В «Гаражной распродаже» Друзья Животных – группа друзей, сплотившихся вокруг Девлина Дебри. Компания самого Кена Кизи называла себя «Веселые проказники» (Merry Pranksters).
47
«Master Charge» – одна из наиболее популярных в мире кредитных карточек, выпускается с 1966 г. альянсом калифорнийских банков; в 1979 г. переименована в «MasterCard». «Хьюз» (Hughes Airwest) – американская авиакомпания, в 1970–1976 гг. принадлежала авиатору и предпринимателю Говарду Хьюзу (1905–1976). «Эйвис» (Avis Rent a Car System) – американская компания, специализирующаяся на прокате автомобилей, основана в 1946 г. Уорреном Эйвисом (1915–2007).
48
Обозначения на автоматической коробке переключения передач: Д1 и Д2 – ограничение передачи до первой (второй), П – пониженный ряд.
49
Свинарник (Pigpen) – прозвище Рона Маккёрнэна (1945–1973), одного из основателей рок-группы The Grateful Dead, страдавшего билиарным циррозом печени и скончавшегося от желудочно-кишечного кровотечения. Бродяга Терри (Джон Теренс Трейси, 1939–1970) – байкер «Ангелов ада», скончался от передозировки секонала. Упоминание Свинарника и Бродяги Терри – анахронизм: действие рассказа происходит в 1969 г.