— Но зачем? — растерянно пробормотал Гарри, чувствуя, как из-под ног уходит земля. — Зачем ему все это было нужно?
— А вот это — хороший вопрос. На который у нас пока нет ответа, — сказал Салазар, внимательно глядя на него. — Поступки Альбуса Дамблдора на первый взгляд лишены логики. Он прячет твоих родителей под Фиделиусом, чтобы защитить от Волдеморта, а затем оставляет тебя ночью на пороге у магглов. Он устраивает ловушку с философским камнем, а сам покидает школу в самый ответственный момент. Игнорирует появившийся в школе темный артефакт, а затем спасает тебя в Тайной комнате…
— Он знал о Крауче, — внезапно сказал Гарри, глядя куда-то в пространство перед собой.
— Прости? — Салазар осекся.
— Когда я вернулся в Хогвартс с телом Седрика, — медленно начал Гарри, — оказалось, что профессор Грюм, который вел у нас ЗоТИ, это на самом деле Барти Крауч-младший, Пожиратель Смерти. Все были удивлены, когда это выяснилось, но не Дамблдор. Он как будто заранее знал, что так будет. Тогда я не обратил на это внимания, но сейчас… И Волдеморт… его возрождение… На первом курсе, после истории с Квирреллом, Дамблдор сказал мне, что Волдеморта нельзя убить, потому что он, в каком-то смысле, не является живым существом… и что, скорее всего, он будет искать новое тело…
— Знаете, чем больше я вникаю в эту историю с Волдемортом, тем любопытнее она мне кажется! — внезапно восхитился Фламель. — Честно говоря, никак не могу понять, что это вообще за фокусы с перескакиванием из тела в тело? Если добровольная жертва Лили Поттер действительно отразила смертельное заклятие в ту ночь, то Волдеморт, как честный человек, должен был упокоиться с миром и не выпендриваться!
Гарри поднял на него взгляд.
— Он говорил о каких-то экспериментах. Тогда, на кладбище, он сказал, что не умер, потому что один из его экспериментов сработал… Что он стал тенью, химерой, очень ослаб, но остался жив…
— Надо же как интересно, — в глазах Фламеля вспыхнул научный азарт. — А он не уточнял какой именно эксперимент? Что-то связанное с алхимией или магией духа? Какие-то защитные ритуалы? Некромантия?
— Ник, — Салазар выразительно посмотрел на него.
— О, прошу прощения, что-то я увлекся, — смутился Фламель. — Все же не каждый день сталкиваешься с такими любопытными феноменами…
Слизерин поморщился.
— Этому… феномену… неплохо бы было помимо тела еще и мозгами обзавестись.
— Ты не прав! — возразил Фламель. — Могу поспорить, этот мальчик умен, очень умен! Раз он нашел способ остаться на земле после гибели тела, его интеллект явно выше среднего!
— Мало иметь интеллект, им еще нужно уметь пользоваться, — отрезал Салазар.
Гарри, все это время смотревший куда-то внутрь себя, вдруг посмотрел прямо на него.
— Дамблдор использовал меня? Так же, как философский камень? Он знал, что Волдеморт снова захочет убить меня, и специально делал так, чтобы мы встретились?
— Возможно.
— Зачем?
— Я не знаю. У меня пока недостаточно информации, чтобы делать выводы о том, в какие игры он играет.
— А вы? — внезапно спросил Гарри, глядя ему прямо в глаза. Почему-то это было очень сложно, но он усилием воли заставил себя не отводить взгляда. — Вы дважды спасли меня, зачем? Зачем вы рассказали мне о Дамблдоре? Что вам от меня нужно?
Салазар неожиданно вздрогнул и потянулся рукой к вороту рубашки, ощутив нехватку воздуха. В ушах далеким эхом зазвучало его собственное раздраженное шипение.
— Какого дьявола ты постоянно путаешься у меня под ногами, Гриффиндор? Что тебе от меня нужно? — ледяным взглядом, кажется, можно заморозить целый континент, но теплые искорки в зеленых глазах становятся только ярче.
— Сам подумай, ну что мне может быть от тебя нужно? Ничего. Я просто решил помочь…
Внезапное наваждение рассеялось, и Салазар вновь вернулся в гостиную Фламеля. Только глаза напротив остались такими же, хоть и смотрели несколько по-другому.
— Сам подумай, ну что мне может быть от тебя нужно? — будто по наитию повторил Салазар, не сводя взгляда с напряженного лица. — Ничего. Я просто решил помочь.
Гарри недоверчиво нахмурился, отмахнувшись от вновь возникшего ощущения легкого дежавю.
— Но почему?
Салазар усмехнулся.
— По доброте душевной. Знаешь, вечная жизнь — это чертовски скучно. Вот и пробивает иногда на благотворительность.
— На благотворительность? — Гарри от удивления даже хмуриться перестал.
— О, да, Салазар у нас известный меценат и филантроп! — закивал Фламель. — Инвестирует в науку, поддерживает молодые таланты, организовал целую сеть приютов для сирот-волшебников по всей Европе…
— Правда? — глаза Гарри забавно округлились. — Но ведь… просто в Хогвартсе о вас говорят… — он смутился и замолчал на полуслове.
Салазар хмыкнул.
— Да, я в курсе. Великий и Ужасный темный маг, змееуст, ненавидящий магглов! Разругался со всеми вокруг и гордо ушел в закат, оставив в Тайной Комнате злобное чудовище!
Гарри смотрел настороженно.
— То есть, это неправда, да? Просто слухи…
— Почему же, чистая правда, — серьезно сказал Салазар. — Ник просто забыл упомянуть, что я по полнолуниям пью кровь этих самых детей-сирот.
Гарри моргнул, а потом рассмеялся, заметив иронию в темных глазах.
— Извините. Глупо вышло…
— Ничего, я прекрасно знаю все эти мифы о моей персоне, — отмахнулся Салазар.
— Конечно, ты же большинство из них сам сочинил, — заметил Фламель.
— Ну нужно же было как-то выделиться на фоне нашей святой компании.
— Вы и статую поэтому сделали непохожей на себя? — весело спросил Гарри, вспомнив Тайную комнату. — Плевать на потомков и их представления о вас… — он осекся, заметив, как вдруг напряженно замер Слизерин, услышав последние слова.
— Откуда ты знаешь? — неожиданно севшим голосом спросил он.
— Что? — не понял Гарри.
— Эта фраза, — он подался вперед, пристально вглядываясь в его лицо. — Где ты слышал ее? Ты помнишь что-нибудь еще?
Гарри в первую секунду растерялся, но затем в памяти будто что-то щелкнуло. Вот он входит в Тайную комнату, видит статую с пугающим лицом, а на душе почему-то становится весело…
— Заставили меня изображать скульптора — наслаждайтесь, — вырвалось едва слышным шепотом прежде, чем Гарри пришел в себя.
— Что? — хрипло выдохнул Слизерин. — Повтори. Повтори что ты только что сказал!
— Салазар, — Фламель предупреждающе коснулся его руки, и тот будто очнулся.
— Я что-то не то сказал? — пробормотал Гарри.
Салазар снова откинулся на спинку кресла и медленно покачал головой.
— Нет, ничего. Просто когда-то, очень давно, я говорил все это…
— Кому? — сам не понимая, зачем, спросил Гарри.
В темно-серых глазах мелькнула тень.
— Одному очень близкому и дорогому мне человеку, — тихо сказал Салазар.
И столько тоски вдруг почудилось Гарри в этих словах, столько глубоко затаенной боли, что у него защемило сердце. Великий Салазар Слизерин неожиданно показался бесконечно одиноким, уставшим от этого одиночества человеком. Таким же, каким часто чувствовал себя он сам.
— Друзья мои! — затянувшуюся паузу прервал Фламель, преувеличенно радостно хлопнув в ладоши. — Не сочтите за занудство, но у нас, кажется, оставались нерешенные вопросы, разве нет? Теперь мы знаем, что Альбус по каким-то, одному ему известным, причинам использует Гарри в борьбе против, прости Мерлин, лорда Волдеморта. Который, в свою очередь, благополучно воскрес и все еще жаждет сатисфакции…
— В министерстве не верят, что он вернулся, — мрачно сказал Гарри.
— О, и будь уверен, не поверят, пока не увидят, так сказать, во плоти, — махнул рукой Фламель. — Такова людская психология. Пока ты во что-то не веришь, этого, вроде как, и не существует.
— Но он существует! — горячо возразил Гарри. — Я видел его! И… — он вдруг с надеждой посмотрел на Слизерина, — и вы видели!
Тот скривился.