— Спасибо, Госпожа! — радостно воскликнула девушка.
— Воспользуешься свитком перемещения. И пожалуйста, будь осторожнее, — Кохэку кивнула и, взяв свиток, покинула резиденцию.
Собрав все нужные вещи и оставив записку друзьям, если те вернуться раньше, Кохэку отправилась в свою родную деревню, в которой уже дважды ее жизнь круто изменилась.
И вот Оомори стоит перед воротами своего дома, из которого она когда-то ушла по собственной воле, а теперь возвращается вновь. Приоткрыв деревянную дверь, она прошла во двор. Во дворе на удивление было чисто, несмотря даже на то, что не так давно здесь была жестокая бойня.
— Кохэку? — послышалось слева от девушки, — Рад видеть тебя, моя дорогая. Слава богам, что с тобой ничего не случилось,— навстречу вышел мужчина.
— Привет, пап… Ты не против, если я побуду у тебя пару дней? — слегка смущаясь, говорила Оомори.
— Оставайся сколько угодно, ведь это твой дом, — отец приобнял дочь.
Они вместе вошли внутрь храма, направляясь к комнате девушки. Зайдя в нее, Кохэку удивилась. Все было убрано, будто бы она не пустовала все эти годы.
— Все вещи на своих местах, никто ничего не трогал с момента, как ты уехала, — сказал мужчина, оглядывая помещение.
— Спасибо, — Кохэку крепко обняла отца.
— Ну, не хочу отвлекать. Я буду в зале, если вдруг понадоблюсь, — с этими словами он удалился.
Оомори же стала осматривать место, где прожила большую часть своей жизни. В комнате не было ни пылинки, все аккуратно сложено и расставлено. Кровать так же стояла у окна, полностью заправленная. Девушка упала на нее, чувствуя разницу в мягкости матрасов своей кровати в Конохе и этой.
Провалявшись так пару минут, Кохэку начала разбирать вещи, так как хотела остаться здесь как можно дольше. Вновь встретиться со старыми знакомыми и наладить отношения с отцом. Однако первый день девушка посвятила тому, что просто бродила по храму, вспоминая где и что находится.
Вечером, пока солнце еще не зашло, Микасо Оомори, отец Кохэку, пригласил девушку на ужин. За столом воссоединившаяся семья разговорилась. Мужчина с удивлением и неким страхом слушал истории дочери.
— Однако есть одно но. Я не могу использовать чакру полностью, но в рукопашном ближнем бою мне нет равных, — с гордостью сказала Оомори.
— Поэтому то я и не хотел тебя отпускать далеко от себя, — сказал мужчина, глядя на дочь.
— Это ты о чем, пап? — недоуменно спросила Кохэку.
— После смерти твоей матери, я не хотел терять еще и тебя. Поэтому ничего не рассказывал. Род Оомори — один из самых древних. И у нашего рода есть одна особенность, которая передалась и тебе, — мужчина вдруг замолчал.
— И что же это за особенность? — девушка нахмурилась, внимательно вслушиваясь в слова отца.
— Обсудим в другой раз. Дай мне насладиться жизнью с тобой без всяких споров и боев, — усмехнулся старик.
Кохэку молча согласилась, ведь давить на отца — не самое лучшее решение.
После ужина девушка вышла прогуляться в сад. При лунном свете здесь было необычайно красиво. Медленно шагая по тропинке, Кохэку заметила знакомые цветы. Подойдя ближе, она поняла, что то были незабудки.
— Они распустились, когда мы с твоей мамой находились рядом, — Микасо наблюдал за дочерью стоя на террасе дома.
— Я помню эту легенду. Незабудки распускаются тогда, когда рядом с ними находятся люди, влюбленные друг в друга, — глаза девушки наполнились слезами.
Она до деталей помнила, как они с Дейдарой наблюдали за незабудками.
— Что-то не так, дочь моя? — взволновано спросил мужчина.
— Нет, пап, все хорошо. Я пожалуй пойду спать. Спокойной ночи, — Кохэку обняла Микасо и удалилась к себе.
Девушка уже битый час лежала на кровати и не могла сдержать слез. Именно сейчас, когда она вернулась в свой родной дом, она окончательно поняла, что влюбилась в блондина. Однако осознание того, что он отступник, разбивало ей сердце. Они не могут быть вместе, просто потому что у них разные дороги.
В этот момент Кохэку вспомнила про слова Тен Тен. Когда та гадала ей на картах, она сказала, что он занят. Значит у Тсукури есть девушка, которую он наверняка любит. Но Тен так же сказала, что они будут вместе.
Прокручивая эти мысли в голове, Оомори задавалась лишь одним вопросом. Как они могут быть вместе, будучи по разные стороны баррикад? Хоть они больше не враги друг другу, но их окружение не позволит им воссоединиться.
Полночи Кохэку строила и разрушала преграды для запретной любви, взвешивая все за и против. Казалось, здравый смысл покинул девушку. Но в конце концов она решила для себя, что при следующем же шансе поговорить с Тсукури, она расскажет ему все как есть.
С этими мыслями Кохэку и уснула, в надежде на то, что долго вынашивать это признание ей не придется. Ведь с каждым днем тоска по парню давила все больше и больше.
*каждый состав Акацуки считался диверсантами или преступниками, однако они все стремились сделать мир лучше для жизни, согласно своему собственному видению.
========== Глава 14. ==========
Шли долгие дни. Деревья понемногу окрашивались в золотые цвета. Вечера становились прохладнее, а ветра сильнее, и солнце уже не так согревало землю. Осеннее время приносило Кохэку спокойствие и умиротворение. Казалось, в моменты прогулок она забывала обо всех бедах.
Девушка сидела на скамье в саду, смотря на опавшую ярко-оранжевую листву. Прошло больше двух недель с тех пор, как ее друзья отправились на миссию. Примерно столько же она находилась в своем родном доме. Больше никаких сообщений от Дейдары девушка не получала. Может это было и к лучшему. Ведь сейчас парень был не один.
Тсукури так же как и остальные члены Акацуки искал информацию про могущественный род вместе с Конан и Сасори. Именно поэтому он не мог никак связаться с Оомори. Скучал ли он по Кохэку? Безусловно. Но и чувства к Конан у него все ещё были, отчего Дей разрывался между двумя девушками.
Кохэку же общалась со старыми знакомыми, вспоминая почти беззаботное детство. Вечерами ужинала с отцом, весело болтая обо всем и пытаясь подвести их диалог к истории рода Оомори. Однако Микасо все время переводил тему разговора в другое русло.
***
Проснувшись рано утром, когда солнце только опускало свои первые лучи на мерзлую землю, девушка решила, что она просто обязана узнать, что за секрет хранит ее отец. Поэтому, приведя себя в порядок, Кохэку направилась к кабинету отца. На удивление, старик уже сидел в своем кресле, читая какие-то документы, будто зная, что дочь появится с минуты на минуту.
—Доброе утро, пап, — пройдя внутрь комнаты, сказала Кохэку.
—О, милая, ты проснулась. Какие планы у тебя сегодня? — сказал отец, откладывая книгу в сторону.
— Я хотела бы кое-что узнать, — серьезно сказала девушка, садясь в кресло напротив стола.
— И что же ты бы хотела узнать?
— Про наш род, пап. Хватит уже ходить вокруг да около. Я уже давно не маленькая девочка. И думаю, пора бы мне уже узнать, что ты скрывал все это время, — серьезность девушки немного взволновала Микасо.
— Ох, Кохэку… Что же, ты права. Видишь ли, наш род застал все три мировые войны. В каждой участвовали наши предки, так как главы и наследники рода обладали чакрой, сравнимой с силами джинчурики, — тихо начал мужчина, заглядывая дочери в глаза.
— То есть мы так же сильны, как те, в ком запечатаны демоны Биджу? — нахмурилась Кохэку.
— Верно. Однако об этом нет никаких печатей, а записи, откуда появились наши силы, к сожалению, давным давно утеряны. Но знания, как контролировать эту силу, остались, — Микасо посмотрел в окно, будто вспоминая что-то.
— Но почему тогда ты мне об этом не рассказал? — сказала Оомори, кладя ладонь на руку отца.
— Ты была слишком мала, как я думал. И, видимо, я ошибался, — отец сжал ее маленькую руку.