Тогда, вернувшись наконец в Эль-Монте, я понял, что в этой жизни мне уже не нужно ничего, кроме скромного содержания на кусок хлеба и воду.
Боже мой, Кейти, вернуться к тому, с чего начинал, но уже без тебя – это ли желаемый итог жизни?!
Все свои капиталлы я передал в фонд поддержки молодых актёров, чтобы у них не было соблазна повторить мою судьбу и предать свою любовь ради будущей карьеры.
Я отдал всё, но так и не почувствовал, что искупил свою вину перед тобой.
Шесть лет я прожил затворником, пока счастливый случай не привёл в мой дом знаменитого на весь Эль-Монте антиквара и букиниста – мистера Харриса. Ему был нужен старинный секретер моей покойной супруги. Мне пришлось достать всё барахло, которое она когда-то хранила в нём, и даже взломать ящики, ключа от которых уже давным-давно не было и в помине!
Там я и нашёл твои письма – каждое, как ребёнок, о существовании которого и не подозреваешь: старшему – тридцать восемь, среднему – тридцать семь, а младшему – восемнадцать. Это же целая жизнь, Кейт!
Миссис Стоун всё знала! И то, что ты ждала нашу девочку, когда жила у тётки в Розмиде. И то, что голодаешь и скитаешься с младенцем по ночлежкам. Что тебе нужна помощь… Знала, даже то, что после моего унизительного провала ты хотела поддержать меня и прислала карточку нашей красавицы Теа…
Но ни слова мне не сказала!
Я проклинал и её и себя, за то, что был так близко, но никак не помогал моей милой Кейти. И благодарил Бога, за то, что пройдя через этот ад, ты всё-таки нашла для меня добрые слова в том, последнем письме.
А наша доченька, наша Теа, так похожа на тебя, моя милая Кейти! Такие же золотые локоны и чудные серые глаза! Представляю, какой красавицей она выросла и молюсь каждый день, чтобы она простила меня за причинённое вам горе.
Нет меры моей благодарности мистеру Уилсону за то, что он оказался рядом, когда вы так в этом нуждались! Я искренне надеюсь, что он стал для тебя достойным супругом. Возможно, у вас родились ещё дети?
Я бы многое отдал за то, чтобы увидеть тебя и Теа. Но даже не смею надеяться, что ты позволишь мне это сделать.
Давно раскаявшийся, Стив Харт
Письмо шестое. Кейт Соул.
От кого: Кейт Соул
Кому: Стиву Харт
Дата: 5 марта 2005 г.
Дорогой Стив, конечно, я видела твой провал!
Все газетёнки и центральный канал едва ли не круглосуточно мусолили его, смакуя подробности и выставляя грязь на всеобщее обозрение.
Сначала два провальных фильма подряд, потом этот скандал с разорванным контрактом и череда судов. Алкоголь, наркотики, женщины… Даже в этом ты умудрился стать звездой! А я все это наблюдала, Стив! Я видела, что мир отвернулся от тебя. Мое сердце сжималось от горечи – и ради этого ты предал нашу любовь?!
Но всё равно хотела обнять тебя, как прежде запустить пальцы в непокорные вихры и сказать, глядя в глаза, что всё у тебя получится, что ты самый лучший и талантливый, что вместе мы сможем всё!
Но мы не были вместе, Стив… Мы не были.
Почему же тогда твоя боль была и моею тоже?
Несмотря на заро́ки, данные самой себе, я всё же написала тебе ещё одно – то, последнее письмо. Писала, удивляясь, – как бумага терпит жар моих слов? К тому моменту обиды в моей душе уже не осталось. Я просто хотела, чтобы ты знал, что не один. Поэтому и отправила фото нашей Теа.
Удивительно, но я всё ещё любила тебя. И если бы ты только сказал, что хочешь видеть меня рядом, я бы примчалась в тоже мгновение – забыв и о гордости, и о былой боли. Не осталось больше сил выносить разлуку!
Пусть бы все говорили, что я безвольная, что об меня можно вытирать ноги… Пусть! Но я была бы рядом с тем, кого любила всем сердцем. Любила не смотря ни на что!..
Но ты не ответил даже на это письмо. Откуда мне было знать, что оно угодило в секретер миссис Стоун?
Время неумолимо. Ему плевать на наши ошибки и раскаяния. В моей душе больше не бушуют страсти, и я не плачу каждую ночь. Всё давно прошло, Стиви, всё прошло. Я простила.
Но не могу обещать, что Теа простит тоже.
С раннего детства я рассказывала ей, каким ты был замечательным и как сильно меня любил. Я рассказывала моему ангелочку, как мы с тобой мечтали о большой семье и уютном домике за городом, о своем маленьком садике и о летних пикниках. Рассказы о наших свиданиях и поцелуях среди цветущего жасмина она слушала словно волшебные сказки. Колыбельной же для неё стала «Не могу не влюбиться»*, под которую мы танцевали с тобой на дне благодарения. Помнишь ли ты?