Улица Демехина внешне больше напоминала переулок. Достаточно короткая, узкая, не развернешься, не повернешься. Леший выбрался из автобуса на углу, повертел головой, отыскивая указание, что приехал на нужное место, и пошел искать восемнадцатый дом. Тот нашелся быстро, оказался пятиэтажным, кирпичного цвета с белой лепниной. Демьяну бы понравился, с его художественным вкусом. Лёшу же больше интересовала подработка, и он поднялся по ступенькам к коричневой деревянной двери, на которой сияла золотистая цифра три. Дверной звонок ярко-красного цвета не заметил бы только слепой. Леший нажал на него, послышались шаркающие шаги, и дверь открыл молодой мужчина. Лет тридцать, не больше.
– Вы Алексей? – уточнил он, окинув гостя пристальным взглядом.
– Да, – ответил Леший. – А вы…
– Виталий. Проходите, обсудим вашу работу.
И отступил в глубину квартиры. Лёша вошел и сразу насторожился: внутри ничем не пахло. Конечно, никто не говорит, что должно было вонять борщами-котлетами, только каждая жилая квартира – или дом, не суть – имеет свой запах. Стиральный порошок, любимый одеколон хозяина, еда, даже просто легкий неприятный запах сырости. А тут – ничего. Будто и не живет никто. И Виталий этот казался скользкой снулой рыбой.
Следом за хозяином дома Леший вошел в гостиную.
– Присаживайтесь. – Виталий указал на диван, старый, потертый. Сам он занял стул напротив.
Лёша сел. Хозяин квартиры наморщил белесые брови и пристально, неприятно посмотрел на гостя.
– В чем суть вашего заказа? – уточнил Леший. – Мне сказали, у вашей любимой праздник.
– Думаю, вас дезинформировали, – ответил Виталий. – У меня нет возлюбленной. Однако к вам у меня действительно деловое предложение, Алексей Дмитриевич.
Даже по имени-отчеству? Вот это подготовка! Леший усмехнулся.
– И в чем же его суть? – спросил он, внутренне готовясь к неприятным последствиям разговора.
– Она проста. – Его собеседник скользко улыбнулся. Тонкие губы превратились из прямой черты в ломаную линию. – Я всего лишь хочу, чтобы вы пригласили вашего соседа, Демьяна Азарова, приехать к нам сейчас. И мы расстанемся полюбовно. Более того, я готов заплатить за это сто тысяч рублей.
– Ого! Вот это расценки, – весело ответил Леший, а в душе поднималась здоровая злость. – Есть только одно «но». Я друзей не продаю!
И он вскочил на ноги, кинулся к выходу, однако в коридоре его уже ждали. Их было пятеро, и силу, исходившую от них, трудно было назвать доброй. Противники кинулись на Лешего разом, навалились гурьбой, стараясь задавить массой, но он отступил обратно в комнату, понимая: дверь не вариант. Впрочем, тут первый этаж, а между ним и окном – только щуплый Виталий. Лёша побежал на него, но тот поднял руки, и Лешего отнесло назад шага на три. Еще один маг!
– А я думал, мы договоримся, Алексей Дмитриевич, – покачал головой Виталий. – Но раз вы настолько глупы, то просто сделаем так, чтобы не мешались под ногами.
И новая волна силы ударилась в грудь. Но ведь и у Лешего она была, эта сила! Он вспомнил Искандера. Вспомнил то, что ощущал во время их разговора, собрал в себе все тепло и направил на Виталия. Противник отлетел так, что спиной врезался в стену и сполз по ней. Лёша бросился к окну, но его перехватили раньше, оттолкнули, окружили. Сейчас лица врагов напоминали оскаленные морды. Кажется, в «свите» у Виталия не люди вовсе! Монстры.
– Впятером на одного? Подленько, – хмыкнул Лёша.
А затем снова ударил силой, раскидывая врагов в разные стороны. Только не учел Виталия за спиной – удар прилетел куда-то между лопатками, заставил задыхаться и кашлять. Леший пытался разорвать на себе одежду, чтобы сделать вдох, но ничего не получалось. Воздух будто выкачали, и он мог лишь разевать рот, беспомощно, бессильно. А на него обрушились удары – уже не магические, обыкновенные. Они сыпались на спину, на грудь. Лёша прикрывался, только перед глазами все больше темнело. Он чувствовал себя раздавленным. Сейчас его перемолотят в фарш! Нужно собраться. Ради Таси, ради Демьяна. Ради себя! Ради того, чтобы растоптать того, кто стоит за смертью Си. И почему-то Леший был уверен: не эти во всем виноваты. Слишком они похожи на шакалов, нападают стаей. А действовал явно кто-то хитрее.
Он готов был кричать от боли, но вместо этого собрал всю силу, которая только была в его теле. Давай! Ну давай же!
И ударил. Его противники разлетелись, как шахматные фигуры с доски, и Леший рванул к двери, вывалился на улицу. Слишком все происходящее напоминало произошедшее в ресторане. Хорошо хоть не босиком – вопреки правилам приличия не стал разуваться. Эти мысли мелькали, как будто сыпался горох – горошина за горошиной. А Лёша думал, как добраться до автобуса.