Не смотри вниз. Он заметит. Если не я…каков был тип Ноа? Я часто думала о женщине, на которой он был женат.
— У тебя есть фотографии твоей бывшей жены?
Он прищурился. — Слишком рандомно? Откуда это взялось?
— Ты ожидаешь от меня чего-то меньшего? — рассмеялась я. — Это просто пришло мне в голову. Мне всегда было любопытно, как она выглядит.
— Да. Подожди.
Ноа достал телефон и просмотрел фотографии. Мое сердце ускорилось в предвкушении. Он протянул его мне.
У его бывшей были темные волосы и темные глаза. Она выглядела то ли как гречанка, то ли итальянка. Не было удивительно, что она была абсолютно великолепна. Ее средиземноморские черты были полной противоположностью моей скандинавской внешности.
— Ух ты. Я не уверена, что ты когда-нибудь говорил мне ее имя.
— Оливия.
Оливия. Хотя я знала, что они больше не вместе, я все еще завидовала ей. Она могла заниматься с ним любовью и испытывать с ним все, даже если это не навсегда.
— Она действительно хорошенькая, но я не ожидала ничего меньшего, — я вернула ему телефон.
— Она также хороший человек.
Он посмотрел немного вниз.
— Ты чувствуешь, что подвел ее? — спросила я.
— Какое-то время мне казалось, что мой брак-это моя самая большая неудача. Но сейчас она счастлива, так что это все, что имеет значение.
Идея неудачи субъективна. Наш брак не удался, но в конце концов она нашла кое-что получше. Так что вряд ли это был провал для нее.
Мне было грустно, что он так думает. — А почему ты себя обесцениваешь?
— Я уже говорил тебе раньше…Я не был хорошим мужем.
— Да, но ты учишься на своих ошибках. Может быть, ей не хватает того человека, которым ты сейчас являешься, и это было бы лучше, чем то, что у нее сейчас с другим парнем. Ты стал старше и мудрее.
— Определенно старше. Не знаю, как насчет мудрее, — он улыбнулся.
После некоторого молчания он спросил: — Так что насчет тебя?.. Что ты считаешь своей самой большой неудачей?
— Я почти уверена, что еще не испытала её, но держу пари, что это будет какая-то тупость.
— Мне не терпится узнать, что это будет, чтобы ты поскорее с этим покончила. Я жду телефонного звонка, когда это произойдет.
Мысль о том, чтобы звонить ему когда-нибудь в будущем, немного расстроила меня, зная, что он будет далеко. Интересно, будем ли мы вообще поддерживать связь?
— Я определенно могу это сделать. К тому времени ты будешь такой… Подожди, какая Хизер?
Он притворился, что держит телефон у уха и разговаривает со мной в будущем.
— А… эта сумасшедшая блондинка из Нью-Хэмпшира? Да, да, да. Я тебя помню. Как ты там, черт возьми? Я поднесла руку к уху. — Ага, это я! Та самая психичка, которая танцует в озере и делает вид, что собирается спрыгнуть с крыши, слушая Хэнсона. Вот та. — Ну да. Та, которая заставляла меня улыбаться, — он посмотрел на меня. — Вот та.
Примерно через час Тедди наконец собрался уходить. Вернувшись домой, я спустилась в подвал, чтобы постирать белье, и заметила, что в сушилке до сих пор лежит полная груда одежды Ноа. Должно быть, он положил её сегодня днем и забыл прийти за ними.
У меня не часто была возможность что-то сделать для него, поэтому я была счастлива, что могу сложить его белье. Я поставила режим сушки на несколько минут, прежде чем вынуть одежду.
Понюхав каждый теплый предмет одежды, я внимательно осмотрела их все. Рубашки у него были большого размера. Его боксерские трусы представляли собой смесь Кальвина Кляйна и Армани. Я всегда считала, что складывание белья расслабляет, но складывать одежду человека, которым я была одержима, было особенно приятно.
Я была так возбуждена сегодня. Мое тело постоянно находилось в состоянии боевой готовности, когда я была рядом с Ноа, и это чувство обычно длилось долго после того, как я уходила от него.
Взаимодействие с его одеждой только ухудшило ситуацию.
После того, как все было аккуратно уложено в корзину, я начала выходить из прачечной. Потом я остановилась и обернулась.
Чувствуя себя импульсивной, я сунула руку под юбку и стянула черные кружевные трусики вниз по ногам. Держа их в руках, я остановилась, размышляя, была ли это хорошая идея. Кого я обманываю? Я знала, что это была очень плохая идея. В конце концов, я поклялась больше не делать ему никаких авансов. Это было бы переходом границы дозволенного.