— Тогда не могла бы ты передать мне этих ребят? — она подмигнула.
— С радостью. Тебе следует почаще бывать там.
— Серьезно, я не хочу потерять тебя, потому что на самом деле не хочу, но почему бы не перевестись после этого семестра?
— Я хочу, чтобы Ноа не думал, что я делаю что-то поспешно. Он сказал мне, чтобы я дала ему год с того момента, как мы расстались, и это два семестра, так как я не могу просто уйти в середине. Так что в действительности это больше, чем год.
— Ты вообще собираешься видеться с ним этим летом?
— Я чувствую, что лопну, если не сделаю этого, — я вздохнула. — Знаешь, как некоторые люди звонят родителям, когда им одиноко в школе? Я не думаю звонить маме или папе. Я имею в виду, что звоню маме, чтобы проверить , как она. И мои отношения с отцом уже не очень хорошие. Поэтому, когда мне нужно услышать знакомый голос, когда мне нужна поддержка, я звоню Ноа. Он-мое единственное настоящее утешение и мой дом. Иногда это довольно страшно осознать.
Ноа, наконец, вернулся ко мне через час после нашего обычного времени.
— Мне жаль, что у тебя был плохой день, — сказал он.
— Я не была уверена, что услышу тебя сегодня.
— Мои съемки закончились очень поздно.
— Я так и думала, — откинувшись на спинку кровати, наконец-то немного расслабившись, я спросила: — Что за съемка была?
— Это было модельное портфолио.
— Кто-нибудь горячий? — спросила я.
— Он бы тебе понравился.
Иррационально, но я испытала облегчение, услышав, что он не работал допоздна с какой-то красивой женщиной.
— Поговори со мной, Хизер. Все в порядке? Ты все еще говоришь с грустью.
— Я в порядке…просто в целом дерьмовый день. Но за ужином мы с Минг все обсудили. Сейчас я чувствую себя намного лучше.
— Я рад, что она с тобой. Она кажется очень милой. Напомни мне послать ей немного детской присыпки, чтобы поблагодарить за заботу о тебе.
Рассмеявшись, я понизила голос: — Она не знает, что я говорила тебе об этом.
Он сменил тему разговора. — Итак, расскажи мне, что произошло сегодня.
— Я не хочу обременять тебя, если у тебя тоже был длинный день.
— Ты никогда не была для меня обузой. И ты это знаешь. Расскажи мне, что случилось.
— Я провалилась на одном из тестов, и у меня был дерьмовый день на работе. Это все. Ничего страшного.
Вспоминая свой разговор с Минг, я подумала, может я делаю что-то не так, всегда стараясь поступать так, чтобы всё казалось лучше, чем есть на самом деле.
— Могу я кое в чем признаться? — спросила я.
— Да, конечно.
— Иногда я не хочу, чтобы ты знал, с чем я борюсь, поэтому я преуменьшаю всё. Я хочу, чтобы ты гордился мной и отдаю должное этому семестру, отдаю ему все силы. Но это трудно. Если бы не Минг, я бы вообще не хотела здесь находиться.
— Что я тебе говорил насчет того, чтобы держать все в себе? Ты никогда не должна чувствовать, что не можешь сказать мне, что ты несчастна, — он сделал глубокий вдох. — Я так горжусь тобой, даже если ты боришься. Борьба означает, что ты настойчива, даже если трудно. Это признак силы.
— Спасибо, что всегда подбадриваешь меня.
После некоторого молчания он сказал: — Итак, есть кое-что, что я должен тебе сказать.
Мое сердце бешено заколотилось. — Что?
— Я стану дедушкой.
— О чем ты говоришь? — я чуть не вскрикнула.
— Помнишь, ты говорила, что твоя подруга из зоомагазина сказала тебе, что Клайд кастрирован?
— Да?
— Ну, она солгала. Бонни беременна.
— О Боже мой! Что? Как ты догадался об этом?
— Она очень растолстела, съедая всю еду Клайда. Я отнес ее к ветеринару, и он подтвердил это.
— Ты когда-нибудь видел, как они занимаются сексом?
— Нет. Коварные извращенцы должно быть делали это, когда меня не было дома.
Я так расхохоталась, что чуть не выронила телефон.
— Ты думаешь, это смешно, да? Что, черт возьми, я буду делать с другими морскими свинками?
— Ты собираешься оставить детей у себя?
— Я не могу отделить Бонни и Клайда от их проклятых детей! Я не хочу, чтобы это было на моей гребаной совести. Здесь будет настоящий зоопарк.
Мое веселье по этому поводу не знало границ. Мне пришлось вытереть глаза.
— Ты хороший человек, Ноа. И подумать только, я считала тебя крутым парнем, когда мы встретились.