– Не. Мне на кафедру надо после пар, Роману Юричу черновик курсовой показать. А потом домой, дописывать.
– Роман Юрич то, Роман Юрич се. Да ты втрескалась в него, похоже, – насмешливо протянула Белка.
– Или он в нее. Посмотрим, посмотрим, если зачет автоматом поставит, значит точно втрескался! – хохотнула Стрелка
– Дуры, – беззлобно сказала Любава и отвернулась.
За этим разговором она пропустила последние слова преподавателя и досадливо поморщилась. Пойти что ли догнать доцента, спросить, не задал ли он чего? Да нет, неловко как-то. Ну да ладно, впереди еще куча дел. Дашке вот надо позвонить. Хоть бы она не разболелась там, а то и помочь реанимировать сломанный компьютер будет некому. А еще успеть на кафедру забежать к профессору.
Чтобы там ни воображали себе Белова и Стрелкова, а к профессору Роману Юрьевичу Любава и правда зачастила. Она восхищалась его острым пытливым умом, его проницательностью, его беззаветной любовью к работе. Все свободное от лекций время он проводил в биологической лаборатории, где отчаянно пытался найти ту самую идеальную формулу, побеждающую раковые клетки. Несколько раз он и ее приглашал, еще на втором курсе в прошлом году. Тогда она просто в восхищении разглядывала стеклянные джунгли: бесчисленные колбы, стаканы, воронки, пипетки.
В этом году он обещал ей настоящую научную работу в лаборатории. Любава загорелась его идеями, грезила постичь секреты мастерства. И вот наконец первые практики! Но только почему-то никаких фонтанирующих открытий, никаких Архимедов, выпрыгивающих из ванн. Вместо этого простые и почти медитативные действия: надеть насадку на дозатор, набрать жидкость, вылить жидкость, снять насадку. И так из раза в раз. Но она понимала, что именно эта кропотливая сложная работа рано или поздно приведет ее к прорыву.
Студенты ручейками стекались по ступенькам аудиторного амфитеатра вниз, толпились в узких дверях, устраивали шутливые потасовки. Любава не спешила. Она достала из сумки расческу и маленькое зеркальце, придирчиво оглядела безупречное отражение, стянула резинку и распустила пышную гриву пшенично-русых волос, долго и тщательно расчесывала их. Она и правда была красива. Своими длинными волосами, нежной фарфоровой кожей, бусинкой родинки на левой щеке и ласковыми глазами она напоминала деву из славянской мифологии и побуждала в мужчинах первобытный инстинкт завоевателя.
Любава убрала расческу, вынула телефон и набрала Даше. Долгие длинные гудки. Она успела сложить тетрадку и ручку в сумку, поправить пуговичку на халате, поковырять ногтем краску на парте, прежде чем Даша ответила.
– Дашка, привет! Ты как чувствуешь себя? – не то, чтобы она очень волновалась, но спросить не помешает.
– Привет, дорогая, – это “дорогая” было у них позывным, обозначающим хорошее настроение, – да все нормально. Ты как, идешь гулять сегодня?
Люба в ответ облегченно рассмеялась:
– Ох, ну и хорошо! Ты меня вчера так напугала! Слушай, ты прикинь, что у меня вчера случилось?
– Что? Что случилось?
– Ой! Курсовую вчера писала, зашла на какой-то сайт, куда-то нажала и у меня что-то выскочило. Теперь синий экран и я ничего не могу сделать. Хорошо хоть черновик успела сохранить!
– Ох, горе ты луковое! Куда нажала? Что выскочило? Опять вирус какой-нибудь поймала? – выпалила Даша на том конце.
– Даш, ну не сердись, я не знаю, как объяснить. Может, ты ко мне придешь? Ты же с лета не была у меня! Предки ремонт доделали, посмотришь как раз. Я тебя накормлю. Ну помоги, Даш!
– Ну ладно, уговорила. А Сашка что, ты с ним не встречаешься сегодня?
– Нет, он вчера говорил, что его тетя просила помочь с чем-то. Он не сможет, – тут Любава вздохнула. – У тебя кончились пары? Ты можешь ко мне на кафедру зайти? Мне надо показать черновик курсовой. А потом вместе пойдем, ладно?
Даша помолчала немного, а потом сказала:
– Договорились! – она кинула телефон в сумку и заспешила к выходу одной из последних.
Коридор жужжал, будто потревоженный улей. Студенты спешили вниз и вверх по лестницами, группами толпились у дверей, смеялись, толкались и громко разговаривали. Любава лавировала между ними как заяц, запутывающий след. Наконец кафедра за узорными металлическими дверями. Запыхавшись, она даже забыла постучаться, просто распахнула дверь, влетела и замерла на пороге. За ближним столом хмурился в экран монитора профессор Бекк.
– Роман Юрьевич, здравствуйте! Я принесла черновик курсовой, посмотрите?
– Чкалова! Уже?
– Ну.., – смутилась Любава. От раздачи тем едва ли прошла неделя. Но она всегда и везде была первой. Лучшая студентка на курсе, гордость кафедры. Профессор за живой, пытливый ум пророчил ей великое будущее, грандиозные открытия. “Если любовь голову не заморочит”, – любил добавлять он. – Да! Просто тема очень интересная!