– Виталя, – попинал я его ногой, и он сразу открыл глаза, будто и не спал.
– Вставай, умывайся, пей кофе и беги за Надей. Ты же видел, куда я вчера заходил?
– Ага.
– Скажешь, что Кольщику плохо, а у нас лекарств нет. В магазин не заходи. Нечего глаза местным мозолить.
Я умылся, налил себе кофе и затянулся сигаретой около печки. Слава ко мне присоединился, а не курящая Наталья ушла в комнату. Пока, Витали нет, надо будет пошариться на террасе, откуда-то Кольщик бабки взял, а значит, есть и второй тайник с рублями или деньги у него в куртке. А вот и Виталя: – Готов? Вперёд.
Мой пух был под головой у Дениса, а у него БК + и это плохо. Я выдернул свой пух у него из-под головы. От удара головой об пол Денис проснулся: – Бубубу утро. Поприветствовал он меня.
– И тебе бубубу. Буди Серегу, будем думать, как жить дальше.
– Бубубу.
– Буди, я сказал. Мне не интересно, что тебе снилось.
А сам пошел на террасу и огляделся. Поежившись от холода, вернулся обратно и совершенно случайно накинул куртку Кольщика. Обшарил куртку, нашел сигареты, зажигалку. Прикурил и завертел головой. Терраса, она же летняя кухня, была полупустой, пара лопат и метла в одном углу. Стол с посудой, да тумбочки. На вешалке висела рабочая одежда. В карманах денег нет, в столе и тумбочках тоже. Мда.. или денег больше нет или придется надеется на смекалку Витали.
Когда пришли Надя с Виталей, вернее прибежали, мы уже закончили завтракать. Надя сразу кинулась к Кольщику, потрогала лоб, померяла пульс, поставила градусник, и пошла к нам. Сидя у печки, Надя тоже курила, я рассказал, что вчера сидели, выпивали, потом Кольщик выронил стопарик, и отключился. Мы, конечно, решили, что он напился, и уложили на кровать, но у него случился припадок, как при эпилепсии, пришлось пихать ложку в рот, потом карандаш. Через полчаса тряска прекратилась. Температура под 40, единственное, что можем – меняем, смоченные в холодной воде, тряпки на лбу. Надя, в свою очередь рассказала, что по ТВ передали о какой-то быстрой эпидемии, которая выглядит, как легкая простуда, но часа через четыре человек теряет сознание – мы все посмотрели на Кольщика – многочисленных авариях по стране и в мире, всем сидеть на попе ровно и отключились.
– Те, кто уехал в город – не вернулись. – добавила Надя.
– Значит нужно идти в больницу, вскрывать аптеку, и где наши таблетки лежат?
– В ординаторской в больнице и в сестринской в сейфе. Ключ от сейфа в столе в процедурке. Нужно взять ещё шприцы и антибиотики. В общем, я с вами.
– Нам нужна сумка и пакеты.
Слава молча принес с кухни баул.
– Кинь туда ещё пакета 4?, – попросил я. -Серега, ты останешься. Присмотришь за Кольщиком. Что нужно забрать из больницы?
– Ну, у меня там это, промямлил Серега и сделал большие глаза.
– Что это? Тут ментов нет.
–Косяк в рубашке лежит. – странно, а говорил, что не курит. – Ещё что?
– Вроде нет. Сигареты в тумбочке, одежда в сумке.
– Собираемся и выходим. Сергей, приглядывай за Кольщиком, но курить ходи на улицу. Кого увидишь – издашь крик, умирающего туберкулезника.
Больница встретила холодом и тишиной, но следов людей не было видно.
– А в городе уже давно разграбили бы. – подумала вслух Наташа, и эхо её слов неприятно отразилось от пустых коридоров.
Надя проводила нас в ординаторскую, показала шкаф с нашими таблетками. В принципе, все, кроме Славы, пили одни и те же колеса, только с разной дозировкой. У Славы была устойчивость, ему давали другие. Мы с Наташей начали собирать упаковки с таблетками в один пакет, Слава в другой, Надя в смежном кабинете искала антибиотики, шприцы и перчатки. Виталя в коридоре занялся замком на двери аптеки.
Минут через 20 появилась веселая Надя.
– Спирт нашла, что ли? – пошутил я.
– Ну да. В сейфе литр стоит. А я пробу сняла.
– Прямо так? Не разбавляя, что ли?
– Ну да. – одновременно сказали Наташа и Надя.
– Больничная школа пития что ли? – Наталья же медсестра и чуть не осталась без работы из-за пьянок. Год назад её бросил муж, она начала прикладываться к бутылке, её перевели из старших медсестер в обычные, потихоньку поднимался вопрос об её увольнении, а потом у неё нашли туберкулез, и она оказалась здесь.