Это не темнота убаюкивала меня, качается все вокруг – пол, стены, потолок, шкафы… Звенит посуда на кухне. С грохотом падает со стены зеркало в прихожей, слышится звон стекла. Со стола падают учебники, со стены рухнули полки с книгами. Все вокруг гремит, звенит, качается, трясется. В кромешной темноте это напоминает ад! Откуда то из далека доносятся крики людей, вой собак… Воздух наполнился пылью, как будто с потолка обрушилась штукатурка. Я закашлялась, а папа еще сильнее прижал меня к себе.
Казалось, что этот ад продолжался целую вечность, но наконец, окружающее пространство наполнилось звенящей тишиной. Толчки прошли, теперь надо выбраться из дома, как можно быстрее – так как нас учили с самого первого дня в школе, потому что потом будут афтершоки – остаточные толчки, которые обычно по силе не много уступают первому.
Не успев подумать об этом, я уже на ногах. Папа подталкивает вперед к выходу из квартиры. Света нет, но нашу квартиру я помню наизусть. Бегу вперед, и постоянно огибаю или перелажу через препятствия – шкафы, тумбочки, разбитое зеркало, куртки с упавшей вешалки перед входом. Входная дверь на распашку, в подъезде так же темно, но соседи уже выбегают на улицу. Присоединившись к общему потоку устремляюсь к спасительному выходу из подъезда. Только бы успеть до следующих толчков! Бегу изо всех сил и внезапная вспышка, словно молния заставляет меня остановиться перед новой преградой – перед подъездной дверью лежал подъездный козырек. Повинуясь какому-то внутреннему порыву оббежала его вокруг, ни разу на него не наступив.
Отбежала подальше от дома и только теперь смогла остановиться и оглянуться. Папа и брат бежали за мной следом, из подъезда выбегали люди. Все были в пижамах или ночных рубашках, кто как привык спать, но ведь сейчас осень. Ночную улицу наполняли голоса – потрясенные, недоверчивые, расстроенные. Сначала все переговаривались шепотом, а потом все громче и громче продолжались обсуждения.
- в дом заходить сейчас опасно! – послышался чей-то голос. – Необходимо переждать ночь на улице – слишком сильные были толчки. Сейчас еще не видно повреждений, поэтому для безопасности предлагаю разбить палатки.
- Кто пойдет за палатками? Пока тишина, но надо понаблюдать как часто будут следующие толчки.
- Тогда ждем. – согласился первый.
Меня начинает колотить озноб – на земле очень холодно стоять босиком, а пижамка не спасает от осеннего холодного ветра.
Леденящий душу, слившийся из многих голосов в один протяжный вой собак, словно сирена воздушной тревоги, заставляет людей замолкнуть. Все уже знают, только сколько ждать?
Секунды…
Земля наполнилась гулом и рокотом и встала на дыбы, громкий треск железобетонных конструкций, звон стекла, и все это в кромешной темноте. Земля плясала под ногами, ломая дома, разрывая остров на части, заставляя людей опускаться на колени перед величием стихии. Казалось будто сотрясается весь мир и нет ни единого уголка, где можно было бы спрятаться от дрожи земли. Послышались испуганные стоны и крики людей, в окружающей свистопляске все в голос молили, чтобы все это быстрее закончилось. И вот тишина…
Афтершок был короче и слабее основного толчка, но добил то, что еще устояло. Как только закончились толчки все вокруг зашевелилось – люди поднимались с земли, обретя равновесие, и направились в свои дома за вещами. Возвращаться дома насовсем было опасно – каждые полчаса могли повторяться толчки, пусть слабее основного удара стихии, но все же достаточно сильные, чтобы превратить в прах то, что еще оставалось от домов.
Нас, детей, всех отдали в распоряжение соседки тети Жени. Она как медик, могла присмотреть за всеми и, конечно, обработать раны какие у кого были. Мы с братом сидели немного в стороне, потому что совсем не пострадали, и ждали родителей – папу, который бросился в квартиру за теплыми вещами и документами, и маму, которую с момента землетрясения еще не видели. К тете Жене подошел сосед с последнего подъезда нашего дома и, передав ей ключи от своей машины, посмотрел на нас с братом странным темным тревожным взглядом. Вздохнув, он потрепал брата по голове и ушел в сторону нашего подъезда. А там происходило что-то странное – крики людей, большая толпа которых собралась возле входа в наш подъезд, было не разобрать. Понятно было только, что кто-то пытается руководить ими, и они движутся, бегают вокруг. Кто-то понес туда одеяло, кто-то склонившись стоял рядом с подъездной площадкой… Не было понятно, что происходит, а мне стало интересно, и поднявшись с деревянной лавочки, на которой сидела, пошла в сторону толпы.