Я вздрогнула и закусила губу, всматриваясь в изуродованные окровавленные запястья.
Снежный прошипел что-то сквозь зубы, после чего тихо спросил:
— Магия или мази?
— И то, и другое. Лечить себя очень сложно, поэтому вся надежда на мази.
— Может, сначала в лечебницу?
— Нет. Мы справимся. Возьми вон ту коробочку с зеленым порошком и посыпь его на раны. Он охладит и обезболит на время.
— Надо обработать водой, — взяв коробочку, ответил он и еще больше нахмурился.
— Позже. Почему мы не едем?
— Потому что сложно делать перевязку в качающейся карете.
От прикосновения порошка к открытым ранам я вздрогнула и стиснула зубы, чтобы не вскрикнуть. На лбу сразу же выступила испарина.
— Может, тебе нужна какая-нибудь микстура?
— Нельзя. Это может навредить ребенку, — прохрипела в ответ, когда боль ушла и запястья обдало холодом. — Прости. Я должна была тебе сказать о том, что собираюсь сделать.
— Должна и расскажешь, но потом. Потому что мне очень хочется знать, как ты это провернула. Ведь было время, совершенно неподходящее для зачатия.
— Я ведь не спросила о том, хочешь ли ты ребенка.
— Миа, — Ирбис вздохнул и покачал головой. — Я хочу ребенка, люблю тебя и Киана. Вы мое сокровище, и я никогда вас не оставлю.
— Я люблю тебя, — только и могла прошептать в ответ и сосредоточилась на лечении.
Глава 12
Последнее испытание
В Храме Богини, шпиль которого возвышался над столицей и, казалось, был виден из любого уголка Долины, было сумрачно и на удивление многолюдно. По строению он был очень похож на Храмы Всех Богов, которые строились в Империи: один большой просторный зал, высокие узкие окна, резные колонны, каменный алтарь и статуи богов. Здесь же, прямо напротив алтаря, стояла статуя Богини Жизни и Смерти. Маневрируя между верующими и стараясь никого не задеть, я подошла прямо к ней, всматриваясь в красивое безжизненное лицо той, которой предстоит решить мою судьбу. Богиня была изображена красивой юной девушкой с длинными распущенными волосами, которые украшал терновый венок из звезд. Ее лицо было устремлено к небу, а руки подняты ладонями вверх. Стройное девичье тело украшало лишь простое длинное платье. Но все мое внимание было приковано к ожерелью, которое висело у нее на шее.
Существует множество легенд об этом украшении. Кто-то рассказывал о том, что каждый такой камешек — это целая Вселенная с миллиардом звезд, а другие говорили о том, что в этих камнях содержатся души грешников, обреченных на вечные муки за деяния, которые совершили в земной жизни. Третьи утверждали, что каждый камень является мощным источником магии, позволяющим делать великие вещи, которые будут равны по силе божественному вмешательству. Четвертые выдвигали свои собственные теории. Но все они сходились в одном: каждый камень обладал колоссальной энергией и давал его обладателю бесконечную силу.
Но так было раньше, в те далекие времена, когда Империи еще не существовало, а были лишь небольшие города, находящиеся в постоянной войне друг с другом. В те времена, когда маги не дичали и хейды ни у кого не вызывали удивления. Когда боги спускались с небес, чтобы прогуляться среди простых смертных и наградить самых сильных и отважных особыми дарами.
Сжав в руке круглый камешек, я прерывисто вздохнула.
То ли времени прошло много, то ли мы неправильно пользовались великими дарами Богини, но большую часть своей силы камни утратили. Единственное, что они могли, это помочь вызвать Богиню и попросить ее исполнить одно-единственное желание.
— Ты готова? — Барс стоял рядом со мной и тоже внимательно всматривался в статую Богини. Ирбису было тяжелее всех, ведь именно ему предстояло отстоять наше право на счастье.
— Да, — отведя взгляд, немного нервно улыбнулась я. — Думаешь, она услышит нас?
— Я сделаю все для этого. Но сначала нам надо к жрецам.
— Знаю.
— Не переживай, все будет хорошо. Мы не отступимся.
Не спеша обошли алтарь и, бросив последний взгляд на каменную Богиню, направились к неприметной двери, которая вела в скрытую часть Храма.
— Что вам нужно? — перегородил дорогу высокий худощавый юноша в белой хламиде.
— Мы пришли просить милости Богини, — ответил Ирбис, прижимая меня к себе, и одно это не давало мне сорваться и броситься бежать. Мне вдруг стало страшно. Не за себя, за него.
— Вы осознаете всю серьезность принятого решения?
— Да, осознаем.
— Тогда прошу следовать за мной, — он открыл дверь и позволил нам войти внутрь.