Мы идем по мокрому тротуару и молчим. Окна домов освещены изнутри голубым светом. Чем занимались люди, когда не было телевизоров, — уму непостижимо. Уличные фонари почему-то разные по цвету. Те, что отличаются, нервно вздрагивают. Все, как у людей. По противоположной стороне улицы, наклонившись на одну сторону, застенчиво прошел троллейбус. Мимо проносится трамвай. Он идет в нашу сторону, но спешить не хочется.
— Что он тебе там наговорил? — спрашиваю я Таню мимоходом, пассивно поглядывая по сторонам.
— Он меня поздравлял, — тихо роняет она.
— С чем?
— С обручением.
— И что ты ответила?
— Я его поблагодарила. Я подумала, что тебе это нужно.
Я останавливаюсь и смотрю на нее. Она немного устала за день. Внезапно я чувствую ее такой родной, что у меня перехватывает дыхание.
— Таня, таких, как ты, не бывает, — слышу я свой голос.
Она медленно поднимает руку и нежно, чуть касаясь, проводит мне ладошкой по щеке. Мы стоим и не двигаемся. Меня парализует переполнившая меня нежность.
— Так не бывает, — твержу я. — Я должен был тебя отбить, вынести из горящего дома, вырвать из лап хулиганов.
Таня как-то тихо улыбается и осторожно берет меня под руку.
— На месте Мишки я бы нас не выпустил, — замечаю я.
Она вдруг начинает смеяться, и я заражаюсь от нее. Мы проходим мимо скамейки, на которой сидит старушка и вяжет.
В сущности, в вязании нет ничего необычного, если бы это было не под фонарем глубокой осенью.
Она глядит на нас и качает головой. Весело болтая, мы добираемся, наконец, до нашего жилища. Моя веселость сменяется легкой грустью, правда, после того, как я заметил это в Тане. Думая, что гармония чувств — вещь вполне реальная, я продолжаю неуклюже острить. Слова всегда были злейшим врагом любого чувства. В них можно утопить все.
Переступив порог клуба поэтов, я сразу понял, что совершил непоправимую ошибку, взяв с собой Татьяну. Так как наше общество представляло из себя монолитный мужской кристалл, чистый, как детская совесть, то вполне понятно, что все замерли, как будто в комнату влетела шаровая молния.
Надо сказать, что наша обособленность от смешанного общества мужчин и женщин диктовалась не нашей прихотью, а суровой необходимостью. Дело в том, что далеко не каждая современная практичная женщина способна понять такую слабость мужчины, как склонность к поэтическому расслаблению. Коля Хворостов как-то приводил супругу на наше сборище, тем самым подарив ей на всю жизнь козырного туза. Так что при розыгрыше очередной партии игры в дурака, как он называл семейные ссоры, с его мелкими козырями ему приходилось туго.
Я представляю Таню нашей компании, и мы молча садимся в стороне. Таня чувствует себя непринужденно, весело поглядывает по сторонам, так что массовая заторможенность вскоре проходит, кругом начинается движение.
— Сегодня читает Женя Вышинский, — негромко говорю я ей. — Язык у него, как Экскалибур — меч короля Артура. Получишь большое удовольствие.
Таня улыбается и пододвигается ко мне. Мимо проходит Блинов и совершенно нечаянно наступает мне на ногу. Я поднимаю голову. Витька делает легкий поклон.
— Дитя природы, — представляю я его. — Шишкин в поэзии.
Мой друг польщен и садится рядом. Таня поглядывает на него с интересом, и он это чувствует. Густые заросли на лице облекают бородача особым доверием. Так и хочется поделиться с ним чем-нибудь этаким, что не всякому выложишь. Вот и прекрасно, его авторитет работает на меня.
Вышинский, как всегда, спокоен и умно нетороплив. С едва заметной улыбкой он оглядывает нас и начинает читать стихи. Меня вдруг охватывает какая-то ненормальная ревность, и я опять жалею, что пригласил Таню в наш клуб. Поглядывая на нее, я отмечаю, что в чем-то она, пожалуй, ближе мне, чем любому из нашей компании, включая Вышинского. И тем не менее, к нему можно потянуться. У нас с Женей всегда были легкие дружеские отношения, но и только, хотя я и присматривался к нему с интересом. Покоряло ли меня его врожденное достоинство, характер, культура, или я чувствовал в нем интеллигентность по большому счету — неизвестно.
Вышинский читает сдержанно, но не без страсти. Не знаю, насколько его стихи профессиональны, но то, что за ними стоит думающий человек, сомнений не вызывает.
Женя обилен темами, но сегодняшняя подборка в основном лирическая. И удачная. И я рад его успеху.