— Я просто хочу, чтобы мы были счастливы, как раньше, — произносит с измученным видом Энди, когда я начинаю докапываться до него по этому вопросу. — Что я должен для этого сделать?
Проблема в том, что я не знаю.
А моя приятельница Пенни знает.
— Пользуйся моментом, — говорит она. — Есть хозяйственные дела? Вот, флаг ему в руки.
Сегодня мне пришлось удрать из дому — я в буквальном смысле не могу находиться рядом с Энди и обрадовалась, когда она пришла. День ясный, небо синее, и я помогаю Джулз, приглядывая за Мейв. Пока девчонки лазят по детскому городку, Пенни инструктирует меня, как припрячь мужа к работе по дому. «Куй железо, пока горячо» — суть в этом.
— Но он уже все сделал, — возражаю я. — На днях я поймала его за тем, что он рыскал по дому в поисках занятия. Все лампочки поменял. И даже без всяких просьб накачал шины моего велосипеда. Он вымыл плинтуса. Буквально все дела переделал.
— А сад? Ты же говорила, что хочешь посадить овощи?
— Да, но…
— Пускай займется.
— Еще слишком рано, Пен, — говорю я.
— Хочешь сказать, ты еще не готова для разговора? — озадаченно спрашивает она.
— Нет, слишком рано сажать овощи.
— Да, но он может копать, готовить землю…
Мне не до смеха, но я смеюсь. Можно подумать, наша жизнь наладится благодаря пучку рукколы.
— Пенни, мне расхотелось.
— Но ты так об этом мечтала, — настаивает она. — Ты говорила…
— Да, но это было до того, как я узнала про ту женщину!
— Моя дорогая, мне так жаль, что это случилось с тобой.
Она стискивает мне руку, а я смотрю на ее доброе лицо — традиционная огненно-красная помада и спадающие на плечи пепельные кудряшки. Пенни почти на двадцать лет старше — ей семьдесят один, — но в ее отношении ко мне нет ничего материнского. Наша разница в возрасте меня даже бодрит, потому что при любом моем жизненном раскладе всегда есть большая вероятность того, что Пенни уже это испробовала и выкарабкалась, пусть не без потерь, а теперь хрипло хохочет, потягивая джин с тоником. Лично мне пока удавалось потреблять алкоголь в разумных количествах — разумных для человека обманутого и униженного.
Впервые мы с Пенни встретились именно здесь. Тогда, пять лет назад, мы с Иззи буквально жили в парке, расположенном в пяти минутах ходьбы от нашего дома, и как-то раз обратили внимание на даму в ярких нарядах, которая выгуливала черного песика. Мы стали присматриваться к ней, и дама очень обрадовалась, когда Иззи пришла в восторг от ее Бобби, помеси шнауцера с пуделем («Это шнудель», — объяснила она). Несколько недель мы просто болтали, а потом обменялись номерами, чтобы договариваться о встречах. И я стала с нетерпением их ждать.
Со своим безукоризненно правильным выговором и хрипловатым смехом Пенни казалась приземленной и вместе с тем грандиозной. Вскоре я узнала, что подростком она была моделью в Лондоне, появлялась на обложках журналов и танцевала в самовязаном платье среди публики музыкальной телепрограммы «Вершина популярности». В двадцать два она стала матерью и, поскольку с модельным бизнесом пришлось завязать, она научилась кроить по лекалам и так зарабатывать на жизнь. Днем она трудилась в машбюро, а ночью шила одежду, которую продавала на рынке Портобелло-роуд — «Сейчас мои пончо — коллекционные изделия!» — гордо поведала она мне, — и в конце концов открыла в родном Глазго крохотный бутик. Благодаря таланту и обаянию ей удалось найти инвесторов и запустить новые магазины. На протяжении второй половины семидесятых годов она возглавляла популярную и чрезвычайно влиятельную сеть бутиков под названием «Мисс Пятница» — аналог современного Topshop.
Сейчас она становится серьезной.
— А что ты будешь делать?
— Честно говоря, не знаю, — я смотрю на свои обшарпанные ботинки, торчащие из-под джинсов. На Пенни — красная стеганая куртка с капюшоном, отороченным мехом, юбка до лодыжек из синей блестящей ткани и желто-коричневые спортивные ботинки.
— Значит, он пообещал, что больше к ней на пушечный выстрел не подойдет?
— Да, именно так он выразился, — киваю я.
— И ты ему веришь?
— Я не знаю, чему верить. — Я смотрю на девчонок, которые сидят, прижавшись друг другу, на веревочных качелях и увлеченно болтают, а Бобби тем временем обнюхивает ближайшие кусты. — Но, наверное, придется, — добавляю я.