От резких движений останавливала их только любовь Наташки. Вот её ранить никто не хотел. Да и, сказать честно, у Гора никогда постоянных любовниц не было. Любил он только Нату. Это всегда было видно по тому, как он ей цветы и подарки выбирал, как беспокоился, когда она одна улетала на конференции или болела. На любых мероприятиях на них всегда обращали внимание, как на необыкновенно красивую гармоничную пару. Он никогда не позволял себе каких-либо скабрезных шуток или высказываний о жене. Да он даже смотрел на неё всегда с восхищением и любовью. Вот такие странные высокие отношения.
Гору стоило бы подумать и прекратить свои похождения. Попытаться наладить отношения с её семьёй. Но нет. Он самодостаточный в своей дурости. Свои привычки менять не стал. Для него заняться случайным сексом, как в кино сходить... Наверное, и удовольствия столько же... Что ж, легко Гору точно не будет. Никто не станет защищать его. Не в этот раз.
Сажусь рядом с Натой, звоню Дэну. Он уже в курсе и тоже пустил своих безопасников по следу. Говорю, что нашёл. Дэн рвётся приехать сразу, но я останавливаю. Смысл? Пусть приезжает завтра, когда она проспится, придёт чуть в себя. Скрепя сердцем, Дэн соглашается. Благодарит. За что? Сам чуть с ума не сошёл, пока её искал.
Красивая… Провожу по её волосам рукой… Ната… Спи, душа моя… Я буду рядом.
Глава 6.
Натали, особняк Кирилла
Просыпаюсь от тупой боли в висках. С трудом раздираю опухшие веки, пытаюсь навести резкость и упираюсь взглядом в стену. Совершенно не понимаю, где нахожусь… Это точно не моя спальня. Я бы никогда не позволила наклеить такие пошлые обои… Чёёёёрт, где я?
– Пришла в себя?
Поворачиваю голову на сердитый голос и вижу Кира. Красивый блондин стоит в рубашке, расстёгнутой сверху на три пуговицы, и в синих классических джинсах. Надо же, я таким шефа уже и не помню. Всё костюмы, да костюмы… Он стоит, облокотившись одним плечом на дверной косяк, сложив на груди руки. Взгляд не обещает ничего хорошего.
Я безразлично отворачиваюсь. Мне всё равно. Хочу сдохнуть.
– Что удумала, дура? – его голос звучит резко и грубо. Он не подбирает слов. Мне всё равно. Дайте яду.
Слышу тихие шаги, и рядом прогибается матрас. С трудом поворачиваю гудящую голову и вижу, как Кир ложится рядом. Он забрасывает руки за голову и упирается взглядом в потолок.
– Как ты нашёл меня? – удивляюсь тому, как равнодушно звучит мой голос.
– У нас хорошие безопасники…
Отворачиваюсь и усмехаюсь. Гадские безопасники. Палыч… Этот – да, может раскопать всё, что угодно.
– Нат, – зовёт тихо Кир, – посмотри на меня.
Не хочу… Не хочу смотреть, не хочу слушать, не хочу чувствовать… Ничего не хочу!
Вдруг ощущаю на подбородке сильные пальцы, и Кир с силой поворачивает мою голову к себе.
– Я даю тебе ещё один день. Завтра ты соберёшься и пойдёшь на работу. Ты мне нужна. Поняла?
Пытаюсь уклониться, но не получается. Его пальцы держат крепко. Я вытягиваю руку из-под одеяла и хватаю его за запястье, заставляя убрать руку с моего лица.
– Не трогай меня… Понял? Никогда не трогай меня без моего разрешения! Ты понял?!
Кир усмехается одним уголком губ, но руку убирает. Вдруг установившуюся тишину разрезает звук его мобильного, вклиниваясь дрелью в мой мозг. Я стону и полностью, с головой, забиваюсь под одеяло. Кир перебрасывается с кем-то парой фраз. Я не прислушиваюсь. Шеф легко поднимается и выходит из спальни, прикрывая за собой дверь. Мне всё равно.
Слышу возбуждённые мужские голоса. Один из них мне до боли знаком. Из глаз потекли слёзы. Дверь резко распахивается, и мгновением позже меня, словно куклу, сгребают с кровати и усаживают на колени.
– Дурочка моя хорошая, что же ты делаешь? Наташенька, солнышко моё, ты что удумала? – Денис гладит мои волосы, а внутри меня вдруг отпускает пружина, запуская механизм истерики. Я срываюсь и начинаю рыдать в голос, утыкаясь мокрым лицом в шею брата.
– Дёш, Денечка, – я называю брата так, как звала только в детстве, – как же мне жить дальше? Что мне делать?! Я же его любила… всю свою жизнь. У меня ж никого, кроме него не было… Никогда! Я ж дышала им! Почему, Дёш? – вою в голос, ощущая тепло родных рук. В его объятиях я чувствую себя в безопасности. Старший брат знает, что делать. Он же такой – старший брат.
– Просто жить, родная. Слышишь? Просто жить! Кир, воды принеси.
Кир сжимает челюсти и выходит, а брат тянется к моему уху и тихо шепчет:
– Хочешь, я его уничтожу? По-настоящему. Он просто перестанет топтать эту грешную землю… Хочешь? Дай мне разрешение, Нат. Я сделаю. Просто кивни… Убью тварь. Никто не подкопается.