— В этой половине дворца только моя охрана. Я приказал, чтобы без моего вызова в мои покои никто не входил.
— И это их не удивляет?
— Нет. Вернувшись, я часто коротаю вечера в одиночестве. Давай ужинать. Я приказал приготовить мясо ассорти в горшочках с пряными травами, несколько салатов и фрукты. Я надеюсь, тебе эти блюда понравятся.
— Пахнет замечательно! — приоткрыв крышечку и вдохнув аромат, сказала она. — Андерс говорил, что у тебя самый лучший повар в Делире. Я думала, что ужин у нас будет семейный, почему его нет?
— Андерс уплыл на острова, в клан Воды. Нужно было решить с ними некоторые вопросы.
Глаза Полины стали грустными.
— Это надолго?
— Нет. К балу, на котором ты будешь представлена всем кланам, он успеет.
— Если бы ты знал, как я соскучилась по нему.
— Больше чем по мне? — в голосе Алекса прозвучала ревность.
— Вы с мамой желали нашего союза, — усмехнулась Полина. — Что-то я не слышу радости в твоих словах.
— Любому отцу тяжело отдавать дочь чужому человеку.
— Андерс для тебя не чужой. Он твой приёмный сын.
— Ты права, но я слишком соскучился по тебе. Ты совсем мало ешь, — встревожился он, — может тебе не нравиться наша еда?
— Что ты, что ты! Очень всё вкусно, я, пожалуй, съем еще вот этот салат. У него такой необычный, оранжевый цвет. Андерс, когда хвалил твоего повара, всегда потом добавлял, что я готовлю вкуснее. Теперь я понимаю, насколько он мне льстил.
— С тех пор как Андерс вернулся, все его мысли заняты только тобой.
— Правда? — Глаза Полины заблестели от радости. — Я благодарна тебе, за то, что ты познакомил нас. Наверное, после такой долгой разлуки я слишком много говорю о нём? — заметив снова печаль в глазах отца, спросила она. — Прости. Расскажи лучше мне о себе. Я смотрю, ты создал в этом кабинете ту же обстановку, что и в нашем старом доме, — оглядевшись вокруг, сменила тему разговора Полина. — Только не хватает черёмухи за окном. Неужели ты тоже тоскуешь по прошлому? — Она внимательно смотрела в его синие глаза, в глубине которых таилась грусть.
— Да, я часто вспоминаю наш дом, — подтвердил он.
— Дома больше нет. Мама приказала Хатору его сжечь.
Алекс отвёл глаза, помолчал, глядя, как в камине играют языки пламени.
— Она стала другой. Раньше Айна не позволила бы себе это сделать. Источник избранных меняет всех.
— Меня тоже?
— Вначале я подумал, что ко мне вернулась моя маленькая девочка, капризы которой я с удовольствием исполнял. Сейчас я вижу, насколько ты изменилась. — Он задумчиво вглядывался в малахитовые глаза дочери, потом, словно что-то определив для себя, добавил: — В тебе бродит сила. Если бы ты не была моей дочерью, то это, как правителя страны, насторожило меня.
— Я такая же твоя Полина, только знать стала больше, — ласково улыбнувшись, ответила она.
— Раньше ты была для меня вся как на ладони, теперь я не могу коснуться твоих мыслей, почувствовать тебя, ты закрыта глухой стеной. Всё-таки ты отдалилась от меня, — грустно констатировал он.
— Ты прав, у меня тоже появились свои тайны, ты представить себе не сможешь, какую ношу возложили на меня вы с мамой, позволив познать мои способности. Я прошла весь предназначенный мне путь до конца и не жду от тебя оправданий, — заметив, что он пытается возразить, остановила его Полина. — Иной судьбы у меня не было, я родилась не человеческим ребёнком, и рано или поздно это вышло бы наружу. Трудно привыкнуть к этой мысли, но я уже почти смирилась.
— Ты человек! — горячо возразил ей отец.
— Человек? — брови Полины насмешливо приподнялись вверх. — А как ты объяснишь это? — она внимательно посмотрела на огонь в камине, пламя яростно загудело, раскалив докрасна решётку. — Или это? — порыв ветра с силой распахнул прикрытые створки окна. На голубом ещё минуту назад небосводе, тёмная туча закрыла полнеба, белая молния расколола её пополам, удар грома, как пушечный выстрел, потряс землю.
— Продолжить? — её глаза насмешливо глядели на отца.
— Не нужно. Ты похожа сейчас на ученицу, преуспевшую в нескольких фокусах и не к месту показывающих их своему учителю. Народ Делира уже сотни лет не видел грозы, ты всех перепугала.
— Прости, я действительно поступила глупо, — она пристыжено опустила глаза.
— Ничего, поживёшь во дворце, и постепенно узнаешь наши правила. У тебя будут лучшие учителя. Надо привыкать, дочка, мы не просто жители этой страны, мы олицетворение в ней закона и порядка, и за каждым твоим шагом будут наблюдать тысячи глаз.