Обогнув дом, Томас заметил, что из окна лаборатории льется свет.
‒ Не удивлюсь, если он тут среди оборудования и живет, когда меня нет, ‒ со вздохом облегчения еле слышно проворчал мужчина, приближаясь к небольшому современному зданию.
Система безопасности сканирует данные чипа и дверь отъезжает в сторону.
‒ Дар, Арчи! Вы здесь? – в нетерпении кричит Томас, заглянув сначала в дверь кабинета, где еще вчера было активировано клонирование пчел, а затем туда, где расположены приборы, с помощью которых и удалось отследить таинственный сигнал из глубин космоса.
Повисшая в помещении тишина в тандеме с неизвестностью пугала все сильнее. Она давила и оглушала одновременно. Для Томаса, который больше ценил возможность побыть наедине с самим собой, чем в шумной компании, это чувство было ново.
‒ Дарвин! – вырвалось из груди, когда из-за стола показались знакомые яркие кеды и стройные ноги в синих джинсах, так подходивших под цвет его глаз.
Он был в отключке, как если бы его аккумуляторы вовремя не заменили. Но их хватает более чем на десять лет и последний раз они проделывали эту процедуру совсем недавно. Сразу вспомнились слова Люси о зашкаливающих приборах от неизвестного излучения и о том, что электронные пчелы потеряли сигнал. Гипотетически, это могло подействовать и на роботов, засбоив программы.
‒ Держись, Дар, сейчас мы тебя перезагрузим, ‒ Том расположился рядом на полу и, приподняв за плечи, подтянул парня на себя, ‒ а я уже и забыл, какой ты у нас тяжелый мальчик, хоть и выглядишь в меру жилистым, а весишь тяжелее взрослого дяди.
Собственный голос удивительным образом успокаивал и заставлял мыслить рационально, выбросив из головы всю эту круговерть из жутких образов одурманенных чем-то жителей Ньюстоуна и Арчи, который без сознания может вот так же лежать где-то в темном лесу.
‒ Так, посмотрим, что у нас тут, ‒ Томас перевернул Дарвина на живот и задрал до лопаток футболку. – Кожа еще теплая, значит, валяешься ты здесь не так давно.
Нащупав три необходимых точки между позвонками, мужчина слегка надавил на них и кожа с приятным оттенком загара, только что казавшаяся монолитной, плавно разъехалась в стороны, открывая доступ к панели управления роботом.
Настройки были в норме, вот только мигающий красный индикатор свидетельствовал о необычном скачке. От этого и сработало аварийное отключение. Том запустил перезагрузку и пока Дар не очухался, восстановил кожаное покрытие на его спине, опустил футболку и перевернул парня к себе лицом.
‒ Вот и все, ‒ облегченно вздохнув, заговорил сам с собой, ‒ на проверку всех систем уйдет около пяти минут и снова будешь огурцом. Торопиться нам некуда, посидим, подождем.
Ждать на самом деле Том никогда не любил. Как деловой человек, привыкший ценить время, любую минуту ожидания он приравнивал к кощунственному расточительству. И сейчас его внутренние демоны так и нашептывали оставить Дара одного на холодном полу, а самому использовать это время с пользой, изучив записи с показаниями приборов, обнаружив природу того самого скачка. Или хотя бы связаться с Люси, узнать, смогла ли она перебороть свой страх и выйти на разведку из туалета.
А еще из головы не выходила Агата: «Интересно, она тоже оказалась подвержена этому излучению? Или оно обошло ее стороной, а значит, ей одиноко и страшно, так же как Люси? Лучше бы не приезжала вовсе, была бы сейчас в безопасности на своем Марсе. А теперь, разве он не должен о ней позаботиться?»
Только, глядя на беспомощное тело Дарвина, и его расслабленное лицо с прикрытыми глазами, Том невольно вспомнил своего младшего брата Эдди и тот страшный день из детства, навсегда изменивший его жизнь.
Нет, он не оставит Дарвина, он подождет. И приборы подождут, и Люси, и Агата.
‒ И давно я так лежу? – наконец заговорил Дар, уставившись на своего спасителя яркими улыбающимися глазами.
‒ Не знаю, но мы это обязательно выясним. С возвращением, ‒ радостно отозвался Томас. – Как самочувствие? Голова не кружится? Последние воспоминания?
‒ Все в норме. Свет замигал, и я пришел в лабораторию взглянуть на приборы. Вместе со мной на улицу выбежал Арчи.
‒ Значит все-таки удрал гонять светлячков.
‒ Удрал, ‒ стыдливо повесив голову, покаялся парнишка. ‒ Но я знаю, где он бывает и смогу его найти.
Браслет снова завибрировал и это была Люси:
‒ Томас, они все очнулись! – ликующе прокричала девушка, судя по пискам, сжимающая в объятьях своих детей. – Только не помнят ничего, кроме голосов, которые велели им беречь какие-то камни. И еще все твердят о снизошедшем счастье. Да я и сама сейчас так счастлива! Думала, потеряла их навсегда. Томас, ты здесь?