22:41
— …которые загрязняют не только наш мир, но и весь мир. Мы те, у кого есть сила, кто вынужден…
Гермиона сидела абсолютно неподвижно, хотя глубоко внутри чувствовала необходимость пошевелиться — мышцы от напряжения начали ныть. На виске собралась капля пота, но, она надеялась, что они спишут это на духоту в комнате, тяжести ее мантии и плаща.
—…не выиграли бы, если бы не предатели крови, которые…
Где Малфой? Она видела его точку на карте за пять секунд до того, как покинула дом, но это не значило, что он не воспользовался возможностью выяснить, что она собирается сделать, пока за ним не следит. Он знал об этом, о том, что их выстроят в линию и заставят слушать идиотскую болтовню о превосходстве чистокровных, и он знал, что она застрянет здесь. И если он собирался уйти, чтобы что-то предпринять, то понимал, что это было наиболее удачное время.
— …отвоевать наш мир, а затем весь мир, потому что он принадлежит…
Если кто-то из них хотя бы упомянет, что Малфой находится где-то еще, будут серьезные последствия и очень напряженный допрос с участием легилимента и применением Веритасерума.
—…Веритасерум, — глаза Гермионы сфокусировались на молодом человеке, расхаживающем перед шеренгой рекрутов, — для полукровок. Мы должны доверять своим чистокровным соратникам, и с вами не будут обращаться как с лжецами и преступниками. Не здесь!
Девушка рядом с Гермионой так широко улыбнулась, что у Гермионы возникло острое желание наколдовать струю воды прямо ей в горло, чтобы посмотреть, как она захлебывается. Она хотела бы найти способ привести их всех в мир магглов с открытой душой и показать им, как те дышат, живут и любят. Она хотела бы оглушить их всех и доставить прямо в камеры Министерства. Но Гермиона знала, что все это невозможно, и что бы она ни предприняла, большинство из них были безнадежны.
Молодой человек замолчал, и она не доверяла этой тишине, зная, что он что-то замышляет. Другой член группы присоединился к нему в конце линии новобранцев, но она не могла разглядеть, что они делают. Гермиона немного наклонилась вперед и выглянула из-за развевающихся прядей стоящей рядом девушки. В руке юноши был странный предмет, и, прежде чем она успела хорошенько рассмотреть его со своего расстояния, один из рекрутов подошел и поднял над ним палец. В устройство упали три капли ярко-красного цвета, и оно зажужжало. Наступила пауза, а затем два новобранца продвинулись дальше по очереди.
Гермиона отклонилась обратно и, позабыв о том, что ей нужно быть хладнокровной и собранной, вытерла пот с виска. Они собирают кровь? Для чего? Она ни за что не будет использовать магию крови или пить что-либо. Может, это какой-то извращенный символизм? Но они сделали паузу. Кровь попала внутрь, устройство что-то сделало, а потом они остановились в ожидании.
Она посмотрела на членов группы, расположившихся в другой части комнаты. Большинство из них было сосредоточено на действии с загадочным прибором, некоторые держали наготове палочки. Рокфорд поймал ее взгляд, и она приподняла уголки губ, кивая ему. Он улыбнулся в ответ, а затем перевел взгляд обратно на устройство, которое снова зажужжало.
Скорее всего, это что-то вроде анализа крови. Гермиона даже не знала, что существует прибор, способный на это, но другой причины, по которой бы они все ждали некоего сигнала после того, как внутрь попадала кровь, не было.
Дерьмо, дерьмо, дерьмо.
Ее сердце словно билось в полости, наполненной сиропом, и Гермиона снова вытерла пот, когда ее накрыло волной головокружения от нервного перенапряжения. У нее не чистая кровь. Она была готова практически рассмеяться над этой мыслью, но та продолжала биться в голове с пронзительным криком. Гермиона не рассчитывала, что будет хоть одна причина, по которой ей понадобится чистая кровь, даже не задумывалась об этом. А даже если бы она у нее и была, она не знала, как ей бы удалось налить ее в устройство — один человек держал его, второй делал надрез на пальце, а все остальные смотрели.
Почему Малфой не сказал ей об этом? Он, должно быть, знал, а если бы не знал, то должен был пресечь эту идею, когда пришел сюда сегодня вечером. Где он?
— Ты обязуешься посвятить себя делу и этой группе? — спросил первый юноша девушку рядом с ней.
— Да, — твердо ответила та, и в ее голосе послышалась ухмылка.
Гермиона увидела краем глаза, как девушка протянула палец, а второй юноша поднял кинжал.
Может, это способ Малфоя отделаться от нее, чтобы не приходилось иметь дела с той, которая наблюдала и оценивала каждое его действие? Ожидал ли он, что у нее в кармане будет флакон с чистой кровью? Собирались ли они просто выгнать ее или сделать что-то еще? Могла ли она в одиночку победить двадцать шесть человек? С помощью огня, возможно. Ей придется аппарировать прямо сейчас. Все остальные варианты приведут к срыву Задания.
Может быть, ей следует отказаться и притвориться, что все и так должны знать, что она чистокровная. Произнести речь о… о чем-то. Однако, это будет выглядеть очень подозрительно, и они все равно потребуют пройти проверку. Устройство могло быть фальшивкой. Она бы услышала о чем-то подобном, и Гермиона сомневалась в их способности создать такое самостоятельно. Это могло быть просто тестом, чтобы посмотреть, сделают ли они то, о чем их просят или нет.
Молодые люди остановились перед ней, и оба подняли глаза к каплям пота на ее лбу. Гермиона сделала глубокий, беззвучный вдох, ее правая рука мягко скользнула в отверстие мантии, приближаясь к бедру. Первый юноша встретился с ней взглядом, его глаза были темно-карего цвета, которые казались почти черными из-за медовых крапинок вокруг радужек.
— Ты обязуешься посвятить себя делу и этой группе?
— Да, — без колебаний ответила Гермиона, ее голос звучал грубо и хрипло.
Она прочистила горло, вытягивая палец в то время, как ее кровь кипела, а сердцебиение пустилось в галоп. Лезвие уже было запачкано кровью, и она отчаянно пыталась сохранить нейтральное выражение лица, когда оно дернулось, оставляя горящую линию на подушечке ее пальца. Гермиона задержала дыхание, поднося его к устройству и поворачивая руку. Она наблюдала, как внутрь упали четыре капли крови, ее правая рука скользнула к палочке, а по лицу стекла еще одна капля пота.
Жужжание.
Одна секунда тишины, три, пять, и затем двое молодых людей пошли дальше. Гермионе пришлось подождать еще секунду, прежде чем она была уверена, что не собирается выдохнуть с облегчением. Рокфорд снова улыбнулся, но его глаза были устремлены в угол комнаты. Гермиона всматривалась в тени, уверенная, что Малфой должен быть где-то там, хоть и не было никаких свидетельств его существования — Рокфорду просто больше не от кого было ждать одобрения.
Ее рука замерла на конце палочки.
16 июня, 03:21
Диинь…диинь…
— Откуда ты взял идею с прибором? — спросила Гермиона хриплым голосом из-за того, что всю ночь ее связки издавали более глубокие и грубые звуки, чем обычно.
Она отвела глаза от черной воды и посмотрела на него, чувствуя тяжесть его ответного взгляда.
— Были разговоры о том, что новобранцы должны доказать свою пригодность. Это простое заклинание. — Где-то над туманом был слышен шум крыльев. Малфой высунул руки из рукавов мантии и положил на бедра. — На этом допрос закончен?
Диинь…диньдиньди…диинь…
23:40
В Малфое было что-то такое, что заставляло удерживать на нем взгляд, если он оказывался в центре внимания. Когда он был младше, то у него была склонность устраивать что-то вроде шоу. Слова отдавали театральностью или были частью хорошо разыгранного спектакля, жесты рук — экспрессивными, выражение лица — самодовольным, и он всегда, казалось, верил, что в мире в эту минуту не было ничего прекраснее, чем то, что делал он.
Теперь Малфой вел себя по-другому, и все равно своим присутствием приковывал к себе внимание, даже если находился на удалении. Она пыталась определить, почему так происходит, но не могла. Может быть, дело было в показном пренебрежении, которое выражала вся его поза, как если бы у него были дела поважнее — это заставляло членов группы смотреть на него как на человека, чьего одобрения они хотели отчаянно добиться. Может быть, дело было в расчетливом взгляде, которым он обводил комнату, или в том, как его расслабленность чередовалась с напряженностью, от которой в помещении сгущалась атмосфера. Может быть, дело было в его непроницаемости — у нее иногда создавалось отчетливое впечатление, что какие бы слова он ни говорил, это был всего лишь путь к невысказанной конечной цели личного интереса. А может быть, дело было в том, как легко он вжился в роль лидера, не придавая значения тому, что группа, с которой он столкнулся сейчас, обладала более высоким интеллектом, чем та, которую он возглавлял в Хогвартсе. Или, возможно, дело было в том, как он смотрел на людей и вел себя — это был какой-то оттенок его личности, который казался опасным.