Видимо, ему еще предстояло стать бесспорным лидером. Вероятно, они привлекли рекрутов слишком рано, изменив динамику еще до того, как Малфой полностью заявил о своих правах на главенство. Ему придется утверждать его, пока они все еще на него смотрят снизу вверх, а затем быть достаточно устрашающим, чтобы они не пошли против.
Сейчас мало что можно было сделать. У них не было запасных планов, на которые он мог бы переключить внимание группы, и не было очевидной причины, по которой он не должен был согласиться на предложение — по крайней мере, для них. Если Малфой отвергнет их идею, они начнут задавать больше вопросов. И если высший круг прознает, что даже группа детей не воспринимает его как лидера, то это уничтожит любую возможность, что этот круг примет его.
— Было бы разумно, если бы вы все освоили Круциатус. — Уголок рта Малфоя изогнулся, а сердце Гермионы сжалось, и она потянулась к мантии, зажатой между ее спиной и диваном. — Приготовьтесь!
Ее рука шарила по ткани, и пока комната наполнялась оживленной болтовней, она запихнула руку в карман и нащупала блокнот. Она пошевелила пальцем, чтобы открыть его, и отвела другую руку назад, чтобы найти рукав. Гермиона просунула руку и схватила из-под блокнота перо, подтаскивая его к странице, которая, как она знала, останется пустой. Она оглянулась на комнату, наблюдая за шквалом мантий и движений, и принялась писать.
Текст должен был появиться в блокнотах, связанных с ее, поставив авроров в известность. Она надеялась, что кто-то из них все еще не спал и заметил яркое свечение, исходящее от пергамента, или случайно положил рядом с собой на кровать. Она не сомневалась, что Гарри именно так и сделал.
Гермиона полностью натянула мантию. Ее движения были неуклюжи из-за паники в груди и ткани, прилипшей к потной коже. Ее ноги словно налились свинцом. Никто не умрет сегодня ночью, если они ограничатся Круциатусом, но это все равно будет ужасно. Мало что могло заставить ее наложить заклинание — она изменит движение палочки или неправильно произнесет, но не станет этого делать. Гермиона чувствовала себя достаточно виноватой, участвуя в Задании, которое требовало, чтобы она не мешала другим причинять людям боль, но она могла ограничить собственную ответственность.
Они оказались в маггловском Лондоне раньше, чем Гермиона успела взглянуть на блокнот — надежда и страх переплелись в круге света от фонарного столба. Она быстро просмотрела названия улиц и текст на бумаге, а затем запихнула блокнот обратно в карман, прежде чем кто-либо успел оглянуться на нее. Хорошо. Хорошо. Гермиона пошла быстрее, приближаясь к середине группы, пытаясь придумать, как сообщить план Малфою.
Она оглянулась вокруг и на секунду закрыла глаза, чтобы не отвлекаться на качающиеся капюшоны. Она прочистила горло, бросая взгляд на мальчика рядом с ней — его глаза были широко раскрыты, а руки нервно сжимали пуговицы.
— Куда именно мы идем? — спросила Гермиона достаточно громко, чтобы Малфой ее услышал. Она надеялась, что он помнил звук этого голоса как принадлежащий ей. — Это просто лево, право, лево, лево. Почему бы не…
— Мы идем туда, где сможем кого-нибудь найти, — произнесла одна из девушек.
— Да, пока здесь некого было проклинать.
— Не знаю, как вы, народ, но я думаю, что нам следует найти больше одного человека.
Малфой повернул налево, и она выдохнула с робким облегчением, как если бы перед финалом нужно было преодолеть еще дюжину препятствий, и при этом каждый раз делать жизненно важный выбор. Уизли, Гриффиндор, любовь, кровь… кровь, кровь, кровь. Однако Гермиона не знала, свяжет ли он цвет с волосами — она не была уверена, что он способен сложить кусочки мозаики воедино.
Она повернула голову, чтобы оглянуться назад, а затем посмотрела еще дальше влево. Ее ладонь стала мокрой, когда она провела ею по лбу, а затем стерла пот костяшкой указательного пальца над верхней губой.
Как его зовут, как его зовут, как его зовут. Су…Ах…ба…кух…дух, дах, эх, фух, гах…
— Знаешь, когда я впервые оказался у Линча, Гэвин, я подумал, что ты Уизли. — Гермиона не знала, будет ли этого намека достаточно, но очень на это надеялась.
— Вау, — вскрикнул кто-то, после чего наступила тишина, — мы нападаем на грязь, а не друг друга.
— Все в порядке, — ответил Гэвин, — каждый раз, когда я прихожу к Линчу, я все думаю, что ты урод, Уитворт.
— Ты же слышал, что он перепутал тебя с Уизли, верно? — уточнил Эндрюс.
— Он в основном уже сказал это.
— Вот дом, который мы должны сжечь следующим.
Да Гермиона уничтожит их еще до того, как они подберутся к Норе. Департаменту Правопорядка придется отправить отряд целый отряд целителей и специалистов по стиранию памяти.
Она не могла ничего разглядеть за юношей впереди нее, как бы она ни напрягалась, когда группа внезапно притихла. Гермиона подошла ближе с напряженной спиной. Стоящий рядом с ней мальчик судорожно дышал. Она должна была почувствовать облегчение от того, что в блокноте были указаны именно двое рыжеволосых в зеленых плащах, но облегчения не было.
В это время все магазины были уже давно закрыты, и улица пустынна, кроме тех двоих у фонарного столба и почти тридцати пяти стремящихся к Тьме миньонов. Один из рыжеволосых бросил на них хмурый взгляд, прежде чем вернуть внимание к своему спутнику.
— Ты это видел? — Раздался резкий голос кого-то из группы.
— Начинайте! — Приказал Малфой, и Гермиона втянула воздух, когда из одежды показался ряд палочек.
Двое авроров, вероятно, приняли обезболивающее или зелье онемения перед приходом сюда, но даже они не могли полностью блокировать боль от Круциатуса, не говоря уже о множественных проклятиях. Она отчаянно надеялась, что Гарри не был одним из них.
На конце чьей-то палочки раздалось шипение неправильно выполненного заклинания, за которым последовала короткая вспышка розового света.
— Ты собираешься это сделать? — Она едва услышала вопрос и увидела, как Малфой повернул голову к мужчине рядом с ним.
— Магический след.
— Может быть, нам стоит связать их, прежде чем они уйдут, — прошептал кто-то.
— Ты боишься, что тебя поймают? — Спросил Малфоя другой юноша.
Он достаточно повернулся к свету, чтобы Гермиона разглядела его светлые волосы, ухмылку и вздернутый нос. В этот момент кто-то произнес проклятие достаточно хорошо, чтобы мелькнула ярко-красная вспышка.
— Я ничего не боюсь, — тихо произнес Малфой предостерегающим тоном, — я просто предпочитаю, чтобы это место не кишело аврорами, разыскивающими меня, в то время пока я не могу дать отпор им всем.
— Вряд ли они тебя поймают.
— Эй, что ты делаешь? — Аврор слева сделал два шага в их направлении, и луч тусклого красного света попал в аврора справа.
Гермиона задержала дыхание, когда тот упал, его тело содрогнулось. Несколько человек засмеялись, послышались поздравления. Конвульсии прекратились через несколько секунд, проклятие ослабло, когда первый аврор начал кричать.
— Думаешь, ты не сможешь уйти от кучки грязнокровок, Малфой?
Малфой вытащил палочку, и глаза Гермионы заметались между ним и бегущим на них аврором, она боялась любого результата и не могла перестать просчитывать последствия обоих.
— Если бы я знал, как вы чертовски ужасно управляетесь с Темной магией, я бы заставил вас сначала тренироваться друг на друге из-за вашего идиотизма, — он прицелился в рыжеволосого, который был всего в четырех шагах от них. — Круцио!
Он имел в виду именно это.
========== Пять ==========
19 июня, 04:52
Лицо в тумане было похоже на мужское: глаза сужены и прикрыты, рот широко распахнут в безмолвном крике, нос короткий, скорее это даже прорези ноздрей — он напоминал Волдеморта в угасшем свете огней Хогвартса, падающем сквозь разбитые окна.
— Против тебя не будет выдвинуто никаких обвинений в использовании Круциатуса сегодня вечером. Понятно, что это была вынужденная необходимость, — мужское лицо растворилось в тумане позади лодки, — на случай, если ты был обеспокоен.
— Я не был. — Она посмотрела на его ногу в свете фонаря, наблюдая, как Малфой водит ногтем указательного пальца туда-сюда по изогнутому краю большого. — Я знаю, как легко Министерство может простить Непростительное, когда дело касается кого-то, кто работает на их сторону.