— Через Лютый идет поставка редких зелий, — повторил Малфой Прюиту и Личеру то, что ранее уже сказал ей, — человек продает их в четыре раза дороже их стоимости. Гант нашел адрес и хочет, чтобы я привел туда группу, чтобы заполучить зелья.
— Ты согласился? — Прюит скрестил руки.
— Он разрешает нам пользоваться своим вторым этажом и умалчивает о нашей деятельности. За все нужно платить. Если бы я отказался, он мог бы потребовать, чтобы мы ушли.
Личер сверлил дырки в Малфое, и блондин, должно быть, почувствовал это, потому что медленно поднял на аврора столь же жесткий взгляд.
— Мы не можем к этому подготовиться, — произнес Прюит.
— Оборотное? Гламурные чары?
Прюит нахмурился, прежде чем покачать головой.
— Это может быть ловушка со стороны Ганта.
— Проверка для высшего круга?
— Возможно, — хрипло ответил Личер, — или убедиться, что Беллс работает только на себя. Гант может знать этого человека и хочет проверить Беллса. Даже если это не так, члены группы могут знать, как выглядит этот человек, а мы не можем использовать оборотное зелье, чтобы превратиться в кого-то, чьих волос у нас нет.
Гермиона откинулась на наклонную стойку.
— Значит, нам просто нужно это сделать.
— С как можно меньшим количеством жертв. Связывать, а не травмировать, — пожал плечами Прюит.
— Доложи нам после.
— А если это высший круг или хотя бы группа, реально связанная с ним?
— Тогда начинается настоящее веселье, — произнес Прюит.
Гермиона не могла представить, как Пожиратели Смерти и веселье могли стоять в одном предложении.
— Тебе следует захватить с собой дополнительного оборотного зелья, Грейнджер, на случай если это займет какое-то время. Если дела пойдут плохо, аппарируй — они просто решат, что Уитворт слишком испугался.
— А если там будут антиаппарационные чары?
— Не будут.
Личер с недоверием посмотрел на Прюита, пока тот подзывал палочкой чайник.
— Суррей — не их база, и все они хорошо бегают — единственная причина, по которой мы их до сих пор не поймали. Они не рискнули бы закрыться и исключить возможность побега, если дела пойдут плохо.
Гермиона кивнула, но ей не нравилась эта идея. Ей по душе были планы, твердые факты и знание, во что она влезает.
— Иди поспи, Грейнджер. Увидимся в девять.
Она стянула свой портфель со стойки, не зная, сколько ей вообще удастся поспать, и бросила взгляд на Малфоя, неподвижно сидящего на одном из стульев и разглядывающего шкафы в другом конце комнаты.
— Тогда в девять.
23 июня, 0:29
В тот момент, когда дверь открылась, и в Морриса ударил синий луч, Гермиона поняла, что покалывание, которое она почувствовала несколько секунд назад, было не ее паранойей или нервами, а охранными чарами. И хотя ее плечи немного расслабились, она знала, что все еще существовала вероятность, что в этом деле замешан высший круг. В доме вспыхнули пять полос света, одна пролетела так близко к уху Малфоя, что он, должно быть, ощутил магию на своей коже. Палочка резко легла в ожидающую ладонь Малфоя, и Гермиона напомнила себе, что заберет ту назад, как только они вернутся в Рим.
Группа ворвалась в дом, в спешке наступая друг другу на пятки и спотыкаясь. На полу лежал мужчина, и на секунду Гермиона с замершим сердцем подумала, что он мертв. Малфой превратил угловой столик в стул, настолько богато украшенный орнаментом, что она почти не сомневалась в его происхождении из поместья Малфоев, а затем указал двум молодым людям:
— Посадите его на стул. Привяжите руки и ноги.
Тело мужчины было одеревеневшим, и юноши с кряхтением пытались привести его конечности в управляемое положение. Палочка, которую она выдавала Малфою каждый день, постукивала по бедру, другая затерялась где-то в его карманах. С каждой минутой Гермиона чувствовала усиливающееся беспокойство. Ее глаза блуждали по приглушенно-синему цвету дома, и она задавалась вопросом, мог ли еще кто-то находиться внутри. Если бы это была ее команда, она бы уже послала кого-нибудь это выяснить.
Малфой снял с мужчины заклинание Петрификуса, как только его руки и ноги оказались полностью связаны толстой веревкой, и тот тут же принялся извиваться и дергаться в своих оковах. Половина лица Малфоя была освещена серо-голубыми линиями, на скулах и подбородке лежали тени, выделяясь пятнами темно-синего цвета. Он выглядел скучающим, как будто вламывался в дома по дюжине раз за ночь, и его раздражало, что жертвы всегда вели себя так предсказуемо.
Малфой дождался, пока мужчина выдохнется и осядет, неловко сгорбившись на стуле, а затем перестал постукивать палочкой по бедру.
— Поскольку мы не хотим показаться невежливыми гостями, — произнес он, растягивая слова — веселый шепот за его спиной то разгорался, то затихал, — мы даем вам выбор: простой или сложный. Где зелья?
Мужчина поднял насмешливый взгляд и прищурился, но замер, узнав Малфоя. Его глаза на мгновение расширились, а губы растянулись в тонкую линию. Гермиона сомневалась, что он был в армии Волдеморта, а если и был, то где-то в ее дальних рядах. Легенды о каждом Пожирателе Смерти расходились значительно быстрее и дальше, чем то, кем эти люди были в реальности.
— Если ты не примешь решение сейчас, его приму я…
— Да пошел ты, — прошептал мужчина.
— Мило, — пробормотал Малфой, поворачивая голову к своему плечу, а не к группе, — обыскать дом!
Подростки ринулись вперед, почти сбивая с ног Гермиону и разделяясь ручейками на три арочных проема, ведущих из крошечного холла. Она вместе с двумя юношами осталась на месте. Мужчина был единственным в их небольшой компании, кто вздрагивал от грохота, доносящегося из других комнат.
— Они будут уничтожать все, пока не найдут, а они найдут. Если вы облегчите нам всем задачу и скажете, где прячете зелья, мы уйдем, ничего больше не трогая.
— Их здесь нет, — сквозь зубы выплюнул мужчина.
Малфой перевел взгляд к полкам на стене.
— Ну конечно нет.
Он молча изучал хозяина дома, а мужчина смотрел вниз, избегая встречаться с тем взглядом. Если бы Малфой был легилиментом, он бы не стал спрашивать.
— Последний шанс: потерять зелья или потерять все.
Единственными звуками, нарушающими тишину, были дыхание слева от нее, а также падающая мебель и грохот предметов в глубине дома. Мужчина посмотрел на горло Малфоя, и тот поднял подбородок, скосив глаза на кончик своего носа, прежде чем повернуться на каблуках.
— Очень хорошо, Кинг. Ад…
Мужчина резко выбросил руку, хватая большую металлическую фигурку с полки над его головой. Хозяин дома приподнялся со стула, и его бицепс напрягся от силы, с которой он швырнул ту в голову Малфоя. Палочка Гермионы взметнулась прежде, чем она успела подумать, и движением ее запястья фигурка была отброшена назад, врезаясь сначала в полку, а затем в стену. От этого столкновения куски дерева и сломанные безделушки посыпались на голову хозяина дома, снова оказавшегося на стуле.
Гермиона медленно опустила палочку, рядом с ней тихо смеялся Кинг, и ей пришлось сдерживать себя, чтобы не отпрыгнуть, когда его рука одобрительно похлопала ее сзади по плечу. Теперь мужчина пристально смотрел на нее, учащенно дыша, и она крепче сжала палочку. Малфой повернул голову — следы удивления еще не до конца стерлись с его лица, и в свете луны его глаза казались ярко-голубыми.
Гермиона не знала, почему ее поступок так удивил Малфоя, который думал, что знает Светлую сторону. Она его куратор — ее долг защищать его так же, как и не доверять ему.
Малфой снова посмотрел на мужчину, и, хотя Гермиона не могла видеть этот взгляд, она была абсолютно уверена, что тот был полон гнева. Или, возможно, это был один из его загадочных взглядов, который иногда наблюдала у него — он в равной степени мог означать, что Малфой замышлял убийство или просто забавлялся. Костяшки пальцев, держащих палочку, побелели, и Гермиона облизнула губы, нервно сглотнув. Если он совершит какую-нибудь глупость, было бы лучше, если бы металлическая фигурка его нокаутировала.