— Не аппарируй в Рим! — прокричала она ему через несколько кварталов.
— На кой черт мне аппарировать в Рим, Уитворт?
Гермиона чуть не упала, когда услышала чужой голос.
— Никаких имён! — закричала она в ответ Рокфорду, летящему к ней из переулка.
Рокфорд не использовал блокирующие заклинания, но далекий голос, который всегда оставался спокойным перед лицом всепоглощающей паники, подсказал ей, что он также не использует темномагические заклинания. Его проклятие попало в одного из авроров, выбивая из-под ног землю, и Гермиона резко свернула на улицу, на которой исчез Малфой.
Она пять раз нервно постучала ногой, прежде чем закрыть глаза и аппарировать. Гермиона тут же оказалась на полу, ее глаза резко открылись, и она увидела освещенные свечами стены и массу, движущуюся в замешательстве и тревоге. Гермиона попыталась подняться на ноги, но ее тело было слишком большим, конечности слишком длинными, а грудь слишком сдавило. Кто-то похлопал ее по плечу, когда она завалилась обратно, и взгляд нашел Малфоя в нескольких шагах от нее. Его кожа блестела от пота, челюсти были сжаты, а мышцы подергивались. Он осматривал комнату, и его взгляд стал жестче, когда остановился на ней.
— Уходи, — произнесла Гермиона одними губами, но ничто не намекало, что он ее понял.
— Блять, мы все здесь?
— Некоторые сбежали.
— Когда я аппарировал, на земле лежало не менее пяти человек.
— Вам всем нужно уйти, — Малфой не кричал, но его голос все еще перекрывал резкий шепот и повышенную тональность, — авроры могли выследить нас, а если они этого не сделали, кто-нибудь из оставшихся мог сказать им, где мы. Идите домой, ничего не говорите.
— Встречаемся завтра?
Малфой поправил мантию, как будто только она портила внешний вид, а спутанные волосы или пот на коже никак на это не влияли.
— Я сообщу, если это будет возможно.
Он аппарировал, как только договорил, и Гермиона быстро последовала за ним. Она вытащила блокнот из кармана еще до того, как открыла глаза, и обернулась в поисках Малфоя. В тот момент, когда она поняла, что его в комнате нет, раздался громкий удар двери о стену. Гермиона подпрыгнула, развернувшись, и сделала шаг назад.
Малфой был в ярости. Все его тело было напряженно, челюсть сжата, а на виске билась венка. Когда он открыл рот, она ожидала услышать крик, но его голос звучал низко, он растягивал гласные, медленно выговаривая слова.
— Какого хера это было?
— Я не знаю. — Вот почему она должна была писать об аврорах в блокнот прямо сейчас, а не сжимать палочку, ожидая, когда Малфой бросится на нее.
— Ты не знаешь, — процедил он, и в этот раз его голос был уже на октаву ближе к тому крику, которого она ожидала. — Какова цель твоего пребывания там, если ты…
— Я доказала свою цель сегодня вечером, когда мне пришлось связаться с Министерством…
— И они просто забыли уведомить…
— Если бы они знали как! Задание под грифом секретно. Они не могут просто заблокировать ответную атаку, не вызвав подозрений и разговоров.
—Как они узнали?
— Они, очевидно, не знали, что те придут, так как я не получила…
— Авроры, Грейнджер! Откуда они узнали, что мы…
— Я не знаю…
— Ты не знаешь. Конечно, ты не знаешь. Ты блядски бесполезна!
Гермиона почувствовала, как ее накрывают волны гнева, погребая под собой дрожь от адреналина и паники.
— Что?!
— У тебя всего одна задача, пока ты там, и это коммуникация с…
— Если бы они уведомили меня, все было бы совсем по-другому! Меня не уведомили! Более того, мы даже не должны были быть там так долго, просто пытая каждого маггла, который попадался на глаза!
Малфой сделал шаг к ней, и Гермиона лишь слегка качнулась назад.
— Ты так говоришь, как будто это моя вина…
— Я говорю…
— Мы оба понимали, куда все шло, и для чего они тренировались в первую очередь. Они не собирались довольствоваться двумя тайными аврорами. Это вина твоего Министерства за предоставление…
— Это не просто…
—…и неблокировку улиц должным образом. Я не несу ответственности…
— Естественно! Ты никогда не берешь на себя ответственность за то, что делаешь!
— Тебе нравится выставлять себя идиоткой, или ты просто игнорируешь время, которое потратила на изучение моего дела, чтобы знать, что я признал себя виновным по всем
обвинениям, выдвинутым против…
— И при этом ты все еще жалуешься и ненавидишь Министерство, потому что считаешь, что не заслужил Азка…
— Потому что я достаточно заплатил за них, — Гермиона фыркнула, когда он сделал еще один шаг к ней, — в то время как другие, которые сделали то же самое или даже хуже, никогда не платили вообще! И теперь я участвую в этом Задании, рискуя быть убитым Пожирателями и Министерством! Ты…
— Мы никому не позволим убить тебя, Малфой, были приняты меры…
— И этой мерой была ты.
— И ты действительно думаешь, что я позволю убить тебя, просто наблюдая и ничего не делая? Есть и другие авроры, и…
— Неважно кто это! Все сводится к тому, что защита меня на самом деле просто защита миссии — так ты мне сказала. И в тех ситуациях, когда это так опасно, что может быть смертельно, мы все же дадим Министерству того, чего оно хочет, чем бы это ни было, и, если есть риск, значит, на него нужно пойти. Вот только каждый раз, когда приходится рисковать, речь идет о моей жизни, а не жизни миссии!
Рот Гермионы широко раскрылся, она пыталась с воздухом вытолкнуть из себя слова, но они бесполезным грузом падали обратно куда-то в желудок, свернутый тугим узлом. Она сделала глубокий вдох, а затем прочистила горло.
— Если бы я знала, что появятся авроры, я бы нашла способ покончить с этим раньше. Я ценю человеческую жизнь выше любого задания…
— И что значит моя, — теперь его голос стал тише, но все еще был хриплым от гнева, — по сравнению с остальными, которые ты спасешь, когда Возрождение умрет.
— Если бы нас так мало заботила твоя жизнь, у тебя бы не было этого портключа на шее, и они бы не просили меня стать куратором. Если ты войдешь в комнату, которая раскрывает все секреты и выдает местонахождение каждого члена высшего круга, но при этом я буду знать, что это будет стоить тебе жизни, я никогда не попрошу тебя войти в нее. Я найду другой путь, даже если это будет более трудный путь. Я не прошу людей умирать за меня, Малфой. Как и Гарри.
— Значит, ты не думаешь, что, как только этот высший круг увидит меня, они убьют меня или сделают из меня пример всем своим новобранцам?
Она пожала плечами.
— Возможно, но очень маловероятно.
Она скрестила руки на груди, когда он поднял бровь и опустил подбородок, словно ожидая, что она увидит, как ее аргумент сгорает дотла.
— Это опасная ситуация. Ты знал это, когда соглашался. Тебе придется всегда вести себя в соответствии с этим фактом. Я не говорю, что ты гарантированно доживешь до конца Задания, Малфой. Я говорю, что буду делать все от себя зависящее, чтобы защищать тебя так же сильно, как я бы защищала сотрудника Министерства или члена Ордена.
Он смотрел на нее еще мгновение, мускул на его челюсти дернулся, а затем протянул палочку.
— Хорошо.
— Ты должен, э-э…тебе следует оставить носки. Я имею в виду, возьми их с собой.
Она вертела палочки в ладони, слишком быстро отведя от него глаза, чтобы попытаться понять его реакцию. У нее были гораздо более важные вещи, на которых можно было сосредоточиться: портфель, сухость в горле, стука сердца и жжение в глазных яблоках, вызванное паникой и воспоминаниями.
========== Шесть ==========
04:32
Настоящая, сильная энергия магии. Она прожила с осознанием этого более половины своей жизни, чувствовала, как магия пронизывала ее тело словно электричество или окутывала ее теплом, отдавала холодом или болью. Это была такая же неотъемлемая часть как и сердце, ведь когда оно билось спокойно и ровно, она почти не замечала его присутствия в грудной клетке. Так что она не понимала, почему один несостоявшийся удар магии имел такое значение.