Кингсли кивнул, отодвинул стопку папок к краю стола, прежде чем вытащить из нее одну.
— Мы продолжим расследование. Сегодня вечером я поговорю с Главой юридического отдела. Как ты считаешь, когда это должно быть сделано?
— Попытка ограбления Гарри дала нам уважительную причину как в глазах Министерства, так и в глазах общественности, да и высшего круга. Однако бюрократическая волокита займет некоторое время, поэтому я предлагаю неделю. Если затягивать дальше, то мы рискуем, что сотрудник согласится.
Кингсли еще раз посмотрел на ее предложение и дважды постучал по нему пальцем, прежде чем убрать в папку.
— Мы объявим о расследовании через четыре дня. Я сообщу тебе и остальным участникам Задания обо всем, что относится к делу.
— Хорошо. Спасибо.
Гермиона собиралась встать, но замерла на краю стула, когда Кингсли наклонился вперед.
— Они узнали, где находится Рим?
— Пока нет.
— Когда это произойдет, я хочу, чтобы ты выяснила, как часто они будут появляться в доме без приглашения. Если достаточно часто, то отсутствие Беллса будет выглядеть подозрительно, и нам придется подумать о том, чтобы переместить его в Рим, пока Задание не будет выполнено.
Ее плечи снова опустились, и она провела большими пальцами по подлокотникам кресла. Не то, чтобы она об этом не задумывалась, но она старалась не концентрироваться на этих мыслях дольше нескольких секунд, прежде чем переместить их на задворки сознания.
— Я бы сделала также.
— Мы привлечем к дежурству кого-нибудь из вовлеченных авроров, пока ты будешь спать, но тебе придется взять отпуск на работе. Это время не будет вычитаться из твоего накопленного отпуска. Но твои друзья и семья должны быть уверены, что ты отдыхаешь.
— У меня есть кот. — Это заявление прозвучало вслух более нелепо, чем в ее голове. И беспокойство о такой ерунде вызвало новый прилив усталости. У нее есть кот. Кот.
— Возможно, Гарри присмотрит за ним.
— Да, конечно.
— Мы разберемся с деталями, когда до этого дойдет.
Гермиона встала, натянуто улыбаясь и кивая. Может быть, она возьмет отпуск после всего этого. Где-нибудь в глуши, с идеальной погодой, отсутствием цивилизации и Малфоя. Может быть, она не вернется обратно. Может быть, она возьмет с собой Пеппера.
27 июля, 04:27
— Я знаю, что это были посылки. Я знаю, что они варьировались по размеру от маленького конверта до коробки выше пояса. Я знаю, что это не могло быть передано как-то иначе. Что касается их содержимого, то нет, я не знаю.
Гермиона наблюдала, как Малфой в процессе рассказа поднял руку к капюшону, возможно, чтобы провести по волосам, но снова уронил на колени. От нее не ускользнула его дрожь, впрочем, едва заметная, и если бы она не следила за этим движением с самого начала до момента, когда он передумал, то и не обратила бы внимания.
— Почему нельзя было передать иначе?
— Количество. Либо они узнали бы об отправке, а она до них не дошла. Они пока осторожничают и не хотят раскрывать Возрождение раньше времени. Сейчас они больше сосредоточены на внедрении во власть — ослабить центр, добавить давление изнутри и снаружи, разрушить структуру. При Темном Лорде такая схема сработала, и они хотят ее повторить.
Гермиона скрестила руки, сосредотачиваясь на черных волнах, накатывающих на лодку. Когда Малфой упомянул Гринготтс, она знала, что высший круг пытается расставить свои шахматные фигуры перед тем, как пойти за королем. Но теперь, когда эта схема была изложена им в скучной аристократической манере, все стало казаться куда более расчетливым и реальным. Она очень хорошо помнила, как эффективно Волдеморт взял власть в свои руки, хотя подозревала, что знала об этом меньше, чем добрая половина волшебной Англии.
Она просто надеялась, что Малфой полностью проникнет в высший круг до того, как начнется основное действие, иначе эта битва рискует стать сложнее, чем ее худший сценарий.
— Как они обычно получают почту, если получают? Совы?
— Нет, совы слишком рискованны. Они передают ее по уровням. Наименее важную почту отдают одному из рядовых, и она проходит по линии, пока не доходит до командира, который затем отдает ее высшему руководству. Более важные послания получают непосредственно командиры. Никто не открывает пакеты, никто не задает вопросов.
— Контроль, — пробормотала Гермиона, скрестив руки на груди. — Как ты думаешь, что было в посылках?
— Я же говорил тебе, я…
— Что ты думаешь? Наверняка у тебя есть догадка, даже если она еще не подтверждена.
— Я полагал, иметь мнение — это не моя забота.
Диинь…диинь… Она посмотрела на его чернильно-черную фигуру в ночи, а затем на блеск его ботинок. В ее голове пронеслось несколько аргументов, но все они уже были в прошлом.
— Но я поинтересовалась, не так ли?
Гермиона думала, что он продолжит препираться, но, возможно, Малфой понимал, что она никогда больше не спросит его мнения, если он не выскажет его на этот раз.
— Темномагические артефакты. От друга, который не хочет быть замешан, или у которого они были спрятаны, и который не хочет раскрывать, где они находятся, и не может хранить их у себя дома. Или от кого-то, кто боялся и поэтому заключил сделку, что они не пойдут к нему в дом, чтобы забрать их, или от кого-то, кто их украл. А, может, от кого-то, кто отправлял их кому-то еще, и они узнали. Или это был кто-то, кто заметал следы. Что бы это ни было и от кого бы оно ни было, очевидно, они не могли найти более безопасный способ.
Гермиона кивнула, когда он повернул голову в сторону воды, и сделала себе мысленную пометку проверить все записи о недавних крупных доставках в обоих мирах. Положив руки на скамейку по обе стороны от себя, она провела пальцами по выступам в дереве и посмотрела на Малфоя, анализируя напряжение и дрожь в его голосе.
— Что не так? — мягко спросила она, слишком мягко, поэтому повысила голос, когда снова начала говорить. — В доме ты был бледным, и мне кажется, что тебе больно.
Динь…дидинь…динь…динь…динь…
— У них есть кто-то в Азкабане. Это вызвало… проблемы.
Она свела брови к переносице, крепко сжимая изгиб скамейки.
— Кто-то, с кем они общаются?
— Кто-то, кто у них там есть. Охранник. Делопроизводитель. Оба. Несколько. Минимум один.
— С чего ты взял?
— Они узнали, что меня поместили на самый низкий уровень для Пожирателей Смерти из-за отсутствия угрозы безопасности — что-то, что не соответствовало моему послужному списку, и о чем я им не сообщил.
Гермиона зашипела, почти произнеся проклятие, и провела рукой по лицу. Наверное, Малфой попытался сыграть на том, что стал более скрытным, когда узнал, как устроена тюрьма, но это все равно должно было вызывать некоторые сомнения. И за это он был наказан, что объясняло дрожь в руках. Вероятно, это был Круциатус. Они хотели разузнать больше и одновременно отвадить его от привычки утаивать информацию. Ей придется разузнать подробности, когда под рукой будут блокнот и перо.
— Я возьму обезболивающее и вернусь к тебе. Ты должен был сказать мне в Риме. Я положи…
— Не надо.
— Это не проблема…
— Я сказал, не надо, — резко повторил он тоном, не терпящим возражений.
Гермиона с негодованием посмотрела на Малфоя.
Динь, динь…динь, динь.
29 июля, 05:17
Гермиона оторвалась от записей, чтобы достать из портфеля еще один лист пергамента.
— Ты…
— Я только стоял у входа. Других частей дома я не видел.
— Как он выглядел? — Она оторвала глаза от бумаги, так как пауза затянулась, и посмотрела на Малфоя. Тот ответил приподнятой бровью. — Дом. Общее…
— Небольшой, три этажа, возможно подвал.
Она повернулась к другой стопке пергаментов, листая их, пока не нашла свою запись с адресом и временем, когда он исчез с карты России.
— Венгрия, 02:12 ночи, продолжительность тринадцать минут, верно?