Гермиона подошла к окну, поднося руку ко лбу, чтобы прикрыть глаза от яркого света свечи. Снаружи все было темно-синим, но… — Гермиона сощурилась, сильнее прижимаясь лбом к стеклу — кажется возле дома находился какой-то предмет. Это было похоже на… коробку.
Она отступила от окна и повернулась, прижимаясь спиной к стене рядом и вытаскивая палочку. Гермиона не слышала никаких звуков аппарации, кроме Малфоя, и вероятность того, что кому-то удалось аппарировать одновременно с ним, была крайне мала.
Гермиона изогнулась, чтобы выглянуть в угол окна.
— Малфой!
Наступила секунда тишины, прежде чем дверь ванной распахнулась, врезаясь в стену.
— Что?
— Что это?
— Что это что?
— Коробка! Ты принес коробку?
— Ту, что снаружи? Она уже была там, когда я вернулся. Я думал, ты в курсе.
Значит тот, кто оставил ее там, сделал это, пока она была одна. Она не слышала никаких хлопков аппарации, если только они не пришли через лес.
Услышав его шаги, твердые и быстрые, Гермиона посмотрела на Малфоя — ее взгляд скользнул по коже, дорожке волос, шрамах, коже, линиях мышц, коже, плоских сосках, подвеске и снова коже. Она быстро подняла глаза, когда поймала себя на мысли, что откровенно пялится, словно никогда раньше не видела обнаженного мужского торса. На лице Малфоя застыло странное выражение, значение которого она в кое-то веки не хотела разгадывать.
Гермиона издала полувздох, прежде чем снова начала говорить, стараясь не обращать внимание на горящие кончики ушей.
— Это может быть что-то опасное. Раньше ее там не было, или, по крайней мере, я ее не видела, когда мы сюда прибыли. Должно быть, кто-то оставил ее, пока тебя не было, но если они меня и увидели, то не стали атаковать. Я не слышала аппарации, но… Кто-нибудь говорил тебе что-нибудь о том, чтобы что-то здесь оставить?
— Нет.
— Они говорили тебе что-нибудь обо мне или что-нибудь, что показалось странным…
— Нет.
— Может быть, они хотели сделать тебе сюрприз? — Гермиона старалась смотреть ему прямо в глаза, чтобы не поддаться соблазну и не спуститься взглядом ниже.
— Вряд ли хороший. Что-то подобное преподнесли бы в подарок, а не оставили в качестве коробки у двери.
— И не было никаких указаний на то, что они знают о Задании…
— Они бы уже убили меня, Грейнджер.
Малфой посмотрел во двор, подходя ближе к окну, и она снова могла взглянуть на его грудь. Всего на мгновение, мельком, только потому что та не была непривлекательной, и это было удивительно. Точно также Гермиона смотрела бы, если бы дерево упало бы в чье-то окно, выбив стекло и вынеся раму. С удивлением.
— Это мог быть кто-то из новобранцев. Я провожу больше времени с командованием, чем с ними, и они могли начать завидовать. Некоторые из членов группы не настолько опрометчивы, чтобы подойти к тебе в одиночку, но, если они тебя видели, я буду знать об этом к завтрашнему дню. Или же они вернутся сегодня.
Малфой направился к двери, и Гермиона рванулась вперед, накрывая ладонью его горячую кожу. Она отняла руку, все еще чувствуя его тепло.
— Оставайся здесь. Я посмотрю.
Она осторожно ступала по траве и опавшим листьям, чувствуя покалывание адреналина в напряженной руке и ожидая, что в любой момент мелькнет вспышка заклинания. Малфой двигался следом, несмотря на ее отчаянную жестикуляцию, призывающую вернуться внутрь.
Гермиона наложила на коробку множество обнаруживающих заклинаний, но ничего не произошло. Тогда она отошла подальше и рискнула ее открыть. Малфой стоял в нескольких шагах позади.
Ни взрыва, ни импульса магии, ничего разрушительного. Гермиона вновь медленно приблизилась к коробке, готовая отскочить в любую секунду и наложить чары. Она не могла остановить поток мыслей по поводу ее содержимого: части тела, смерть, проклятие, шантаж, кровьотрезанныепальцыеедомашнийадрес. Сердце колотилось как сумасшедшее, кровь стучала в висках, но когда Гермиона отважилась заглянуть внутрь, то ее желудок сковал холод, а не ужас.
— Иисусе, — выдохнула она.
— Что это?
Гермиона рассмеялась, тихо и неверяще, и вытащила упаковку с мылом, чтобы обнаружить под ней еду. Она упомянула Гарри, что в Рим необходимо закупить новые припасы, но это было несколько дней назад, и она уже сама все собрала.
Малфой, утративший параноидальную настороженность при виде копошащейся в коробке Грейнджер, встал рядом с ней.
— Еда? — удивленно протянул он.
— Доставка из Министерства.
— Почему они не занесли ее внутрь?
Она покачала головой.
— Должно быть, это был Личер.
Теперь ей придется выслушать лекцию о провалах в безопасности и о том, как ему удалось подобраться к дому незаметно для нее.
Малфой пробормотал что-то очень похожее на проклятие, а затем зашагал к Риму. Гермиона наложила на коробку левитирующее заклинание и, понаблюдав какое-то время за движениями его спины, последовала за ним в дом.
17 октября, 21:30
— Нет, я знаю, что не могу все контролировать. Если бы я могла, мир был бы совсем другим.
— Но ты не оставляешь попыток.
Она пожала плечами, натягивая веревку.
— Это как… есть люди, которые заводят в качестве домашних питомцев животных, которые… ну ты знаешь, львов, шимпанзе. Они пытаются дрессировать их, а потом животные нападают на хозяев, пока те моют волосы шампунем или что-то в этом роде. Они идут на поводу у своих животных инстинктов и отрывают человеку голову или просто начинают его есть.
Гермиона подергала за веревку, убеждаясь, что та надежно завязана, а потом бросила взгляд на лодку, покачивающуюся на воде. Она забрала у Малфоя портфель, оставляя ему фонарь, и они вместе пошли к деревьям.
— Люди пытаются контролировать дикую природу, но терпят неудачу. В этом мире всегда есть вещи, которые будут вне нашего контроля. Как бы мы ни старались, как бы мало это ни имело смысла или как бы это ни было больно. Как зло. Или любовь! Ты пытаешься, но это просто… — Гермиона подняла руку, сгибая пальцы в виде когтистой лапы, — …просто съедает твое лицо.
— Ты встречалась с Уизли — чего ты ожидала?
— Рон — хороший человек.
Они обошли вокруг группы деревьев. Гермиона старалась смотреть под ноги, чтобы не споткнуться о большие корни, о которых иногда забывала, потому что Малфой позволял ей неуклюже запнуться, а затем хихикал над этим или ловил ее, не забывая ввернуть парочку оскорблений по поводу ее грации. Гермиона посмотрела на него — он приподнял бровь либо из-за воспоминаний, либо из-за ее последнего заявления.
— Просто он мне не подходит. Но какое-то время я думала, что была влюблена в него. Я была слишком юна. Вот что я имею в виду. Такие вещи нельзя контролировать. Они просто врываются в твою жизнь, а затем изживают себя или остаются. Ты должен знать. Разве ты не встречался с Паркинсон?
— Пэнси — хороший человек. По крайней мере, была такой. Просто по-своему или в том смысле, в каком положено быть чистокровным девушкам из высшего общества.
Гермиона взяла Малфоя за руку, когда они вышли на небольшую поляну в окружении возвышающихся деревьев — его локоть уже был наготове, и они аппарировали к черному входу в Рим. После этого часто возникала пауза, в течение которой он ждал, что она пойдет внутрь первой, прежде чем вспомнить, что это всегда делает он.
— Ты говорил с ней?
— Я ни с кем не разговаривал — это противоречит условиям договора.
— Я имею в виду раньше.
Малфой посмотрел на нее, перестав продевать пуговицу на мантии в прорезь, и мышца на его щеке дернулась.
— Азкабан записывает и копирует каждое отправленное и полученное письмо. Не притворяйся, что не знаешь ответа, — произнес он холодным голосом, четко произнося каждое слово — от этого по коже начали бегать мурашки, угрожая заморозить.
— Прошли месяцы с тех пор, как я читала твое дело, Малфой, — неловкость в голосе сделала интонацию мягче, — я не помню всего. Я только знаю, что ты почти ни с кем не поддерживал связь… Мне не следовало спрашивать.