Джо посмотрел на адрес, нацарапанный на нем: «Блю-Хилл-авеню, 1417». Ни имени, ни телефона, лишь адрес.
— Передай это своему отцу. Только один раз. Больше я тебя ни о чем не прошу.
— А если я этого не сделаю? — спросил Джо.
Казалось, Мазо по-настоящему смутил этот вопрос. Он склонил голову набок, посмотрел на Джо, и на губах его заиграла любопытная улыбочка. Потом она стала шире, и он негромко засмеялся. Несколько раз покачал головой. Двумя пальцами отсалютовал Джо и отошел обратно к стене, где в ожидании стояли его люди.
Томас смотрел, как сын ковыляет через комнату свиданий и садится.
— Что случилось?
— Один тип пырнул меня в ногу.
— За что?
Джо лишь покачал головой. Он двинул ладонь по столу, и Томас заметил под ней клочок бумаги. На несколько мгновений он накрыл руку сына своей, наслаждаясь этим прикосновением и пытаясь вспомнить, почему он уже больше десяти лет не дотрагивался до сына по собственной инициативе. Он взял бумажку и спрятал ее в карман. Посмотрел на сына, на синяки под его глазами, ощутил его мрачность и вдруг увидел всю эту картину целиком.
— Мне велят что-то сделать, — произнес Томас.
Джо оторвал взгляд от стола и встретился с отцом глазами.
— И кто же это, Джозеф?
— Мазо Пескаторе.
Томас откинулся на спинку стула и мысленно спросил себя, насколько сильно он любит сына.
— Не пытайся меня убедить, что ты чист, папа.
— Я веду цивилизованные дела с цивилизованными людьми. А ты просишь меня плясать под дудку кучки итальяшек, которые еще поколение назад жили в пещерах.
— Это не значит «плясать под дудку».
— Нет? А что на этой бумажке?
— Какой-то адрес.
— Просто адрес — и все?
— Ну да. Больше я об этом ничего не знаю.
Отец несколько раз кивнул, громко выпуская воздух через нос.
— Потому что ты еще ребенок. Итальяшка дает тебе адрес, чтобы ты передал его своему отцу, сотруднику полиции, и ты не соображаешь, что этот адрес может означать только одно — месторасположение нелегального склада конкурента этого итальяшки.
— Склада чего?
— По всей видимости, это хранилище, которое под завязку набито спиртным.
Отец стал смотреть в потолок, провел рукой по аккуратно подстриженной седине.
— Он сказал: только один раз.
Отец недобро усмехнулся:
— И ты ему поверил.
Он вышел из здания тюрьмы.
Он прошагал по дорожке к своей машине, окутываемый химической вонью. Из заводских труб поднимались дымы, почти все — темно-серые, но они окрашивали небо в бурый цвет, а землю — в черный. По окраинам пыхтели составы, которые почему-то напомнили Томасу волков, кружащих возле палатки с ранеными.
За время службы он отправил сюда больше тысячи человек. Многие умерли за этими гранитными стенами. Если кто-то из них и прибывал сюда с некими иллюзиями насчет человеческого достоинства, тут они сразу же их утрачивали. Для нормальной тюрьмы здесь слишком много заключенных и слишком мало охраны, но тюрьма эта выполняет другую функцию: для одних — это свалка, для других — испытательный полигон. Место не для людей, а для животных. Если входишь сюда человеком, то выходишь отсюда зверем. А если входишь зверем, то здесь ты оттачиваешь свои звериные навыки.
Он опасался, что сын чересчур мягок. Несмотря на все его прегрешения за эти годы, на его неспособность слушаться Томаса, на его нежелание подчиняться почти любым законам и правилам, Джозеф был самым открытым и сердечным из его сыновей.
Томас добрался до полицейского телефона-автомата в конце дорожки. Ключ от этих автоматов висел у него на часовой цепочке. Он посмотрел на бумажку с адресом. Блю-Хилл-авеню, 1417. Это в Маттапане. Еврейский район. А значит, этот склад почти наверняка держит Джейкоб Розен, известный поставщик Альберта Уайта.
Уайт уже вернулся в город. Он не провел ни единой ночи за решеткой, видимо, благодаря тому, что нанял себе в защитники Джека Джарвиса.
Томас обернулся на тюрьму, которая стала домом для его сына. Да, трагедия. Но в ней нет ничего удивительного. Несмотря на постоянные предостережения Томаса, несмотря на его неодобрение, сын выбрал для себя такой путь сам и шел по нему не один год. Если сейчас Томас воспользуется этим автоматом, он на всю жизнь свяжет себя с бандой Пескаторе, с теми, кто принес на эти берега анархию и бомбистов, наемных убийц, «Черную руку».[100] Теперь, собравшись, по слухам, в некую сеть под названием omertà,[101] они подгребли под себя весь подпольный рынок алкоголя.
100
«Черная рука» — мафиозная организация, основанная в США итальянскими иммигрантами. Существовала с 1880-х до середины 1920-х гг.