Как-то раз, проглядывая номер «Бостон трэвелер», он наткнулся на статью о пожаре на автовокзале Восточной линии на Сент-Джеймс-авеню. Старая проводка начала искрить и подожгла рождественскую елку, установленную на станции. Вскоре запылало все здание. У Джо перехватило дыхание, когда он стал рассматривать фотографии с места катастрофы. В уголке одного из снимков виднелся шкафчик, где он прятал сбережения на всю оставшуюся жизнь, в том числе и шестьдесят две тысячи долларов с дельца в питсфилдском банке. Почерневший шкафчик лежал на боку, придавленный упавшей потолочной балкой.
Джо не знал, что хуже: ощущение, что он больше никогда не сможет дышать, или чувство, что его внутренности вот-вот запылают.
В статье утверждалось, что здание разрушено полностью. Ничего не удалось спасти. Джо в этом усомнился. Если у него будет возможность, когда-нибудь он разнюхает, кто из служащих Восточной автобусной линии рано ушел на пенсию и, по слухам, ведет роскошную жизнь за границей.
А до тех пор ему нужна будет какая-то работа.
Мазо ее предложил ему в конце зимы, в тот же день, когда сообщил Джо, что его апелляция продвигается весьма успешно.
— Скоро ты отсюда выйдешь, — поведал ему Мазо сквозь сетку.
— Позвольте спросить, насколько скоро? — поинтересовался Джо.
— К лету.
Джо улыбнулся:
— Правда?
Мазо кивнул:
— Но судьи обходятся недешево. Тебе придется отработать должок.
— Почему бы не считать, что мы в расчете, я ведь вас тогда не убил?
Мазо сощурился; в кашемировом пальто и шерстяном костюме с белой гвоздичкой в петлице и белой шелковой лентой на шляпе он выглядел весьма элегантно.
— По рукам. Кстати, наш общий друг мистер Уайт производит много шума в Тампе.
— В Тампе?
Мазо кивнул:
— У него там еще осталось несколько заведений. Я не могу их прибрать к рукам, потому что там есть доля ньюйоркцев, а они дали мне понять, что сейчас мне лучше с ними не связываться. Он возит ром с юга, по нашим же маршрутам, и с этим я тоже ничего поделать не могу. Но поскольку он залез на мою территорию и здесь, ребята из Нью-Йорка дали нам разрешение его выдавить.
— До какой степени выдавить? — уточнил Джо.
— Они позволили все, кроме убийства.
— Ладно. И что ты собираешься делать?
— Не я. Это будешь делать ты, Джо. Я хочу, чтобы ты перехватил там власть.
— Но Тампой заправляет Лу Ормино.
— Он решит, что ему больше не нужна эта головная боль.
— И когда он так решит?
— Минут за десять до того, как ты туда явишься.
Джо немного подумал.
— Значит, Тампа?
— Жаркое местечко.
— Мне плевать, жаркое или нет.
— В таком жарком ты еще никогда не бывал.
Джо пожал плечами: старик обожал преувеличивать.
— Мне понадобится там кто-то, кому я могу доверять, — проговорил Джо.
— Я знал, что ты так скажешь.
— Ну и?
Мазо кивнул:
— Все готово. Он там уже шесть месяцев.
— Где ты его нашел?
— В Монреале.
— Шесть месяцев? — произнес Джо. — И давно ты все это затеял?
— Еще с тех пор, как Лу Ормино начал утаивать от меня часть моей доли, а Альберт Уайт явился подобрать остальное. — Он наклонился вперед. — Если ты отправишься туда и сделаешь все как надо, до конца своих дней ты будешь жить как король, Джо.
— А если я возьму там управление на себя, мы станем равными партнерами?
— Нет, — ответил Мазо.
— Но с Лу Ормино вы равные.
— Сам увидишь, чем это вот-вот кончится.
Мазо воззрился на Джо сквозь решетку, и тот увидел его истинное лицо.
— Сколько же мне тогда причитается?
— Двадцать процентов.
— Двадцать пять, — сказал Джо.
— Отлично, — отозвался Мазо, чуть сверкнув глазами: Джо понял, что старик согласился бы отдавать ему и тридцать. — Но сначала заработай их.
Часть II
Айбор
1929–1933