Сэл, стоявший у дверей, потупился, чтобы скрыть смешок.
— Доволен собой? — спросил Джо у Диона.
— Как всегда, — отозвался Дион; под его тушей скрипело кресло.
— Ди, — произнес Джо, — мы сейчас говорим о шести годах ярости, о шести годах, когда… — Джо махнул руками в воздухе, не в силах облечь это в слова. — Из-за этой ярости я выжил в Чарлстауне, из-за нее я чуть не сбросил Мазо с долбаной крыши, из-за нее я выставил Альберта Уайта из Тампы, из-за нее, черт побери, я…
— Отгрохал целую империю. Тоже из-за нее.
— Ну да.
— Так что, когда увидишь эту нашу знакомую, передай от меня спасибо, — попросил Дион.
Джо открыл рот, но не мог придумать, что на это ответить.
— Слушай, — продолжал Дион, — мне эта баба никогда не нравилась, сам знаешь. Но она как-то сумела тебя вдохновить, шеф. Тут уж сомнений нет. Я потому и спрашиваю, рассказал ты Грасиэле: она-то мне нравится. Даже очень.
— И мне тоже, — вставил Сэл, и они оба на него поглядели. Он поднял правую руку (в левой был «томпсон»). — Извиняюсь.
— Мы разговариваем определенным образом, — нравоучительно заметил ему Дион, — потому что в детстве мы все время друг друга тузили. Для тебя он навсегда останется боссом.
— Больше не повторится.
Дион снова повернулся к Джо.
— Мы не колотили друг друга в детстве, — возразил Джо.
— Еще как.
— Нет, — произнес Джо. — Это ты меня колошматил.
— А ты в меня как-то раз кирпичом кинул.
— Чтобы ты меня перестал колошматить.
— Вот оно что. — Дион вдруг ненадолго затих и потом сказал: — У меня же к тебе было дело.
— Когда?
— Когда я вошел. Надо ведь потолковать насчет визита Мазо. И еще — ты про Ирва Фиггиса слыхал?
— Да, про Лоретту я слышал.
Дион покачал головой:
— Про Лоретту мы все слыхали. А вчера вечерком Ирв ввалился в заведение к Артуро. Вроде бы это там Лоретта позапрошлым вечером разжилась последней склянкой дряни.
— И?..
— Ну и Ирв измочалил Артуро в кашу.
— Быть не может.
Дион кивнул:
— Все твердил: «Покайся, покайся». И дубасил его кулаками. Артуро чуть глаза не лишился.
— Черт! А Ирв?
Дион покрутил указательным пальцем у виска:
— Его упекли на обследование в психушку на Темпл-террас. На два месяца.
— Господи помилуй, — произнес Джо, — что мы сделали с этими людьми?
Лицо Диона побагровело. Он повернулся и ткнул пальцем в сторону Сэла Урсо:
— Запомни, ты этого не видел, на хрен. Ясно?
Сэл переспросил: «Чего не видел?» — и тут Дион отвесил Джо пощечину.
Джо ударился о стол, а когда разогнулся, его «тридцать второй» уже упирался в складки кожи под подбородком Диона.
Дион произнес:
— Не собираюсь больше смотреть, как ты ходишь на всякие встречи, где тебя запросто могут пришить, когда при этом я знаю, что ты сам надеешься помереть за что-то, к чему ты вообще никаким боком не причастен. Хочешь меня пристрелить сейчас, прямо тут? — Он взмахнул руками. — Валяй, жми на спуск, черт возьми!
— Думаешь, я этого не сделаю?
— Мне плевать, если сделаешь, — отозвался Дион. — Потому что я больше не собираюсь глядеть, как ты себя опять пытаешься убить. Ты мне брат. Понял, тупой ирлашка? Ты. Больше, чем Зеппи или Паоло, упокой, Господи, их душу. И я больше не могу терять братьев, разрази меня гром! Не могу, и все тут.
Дион схватил Джо за запястье, обхватил пальцем палец Джо, лежащий на спусковом крючке, и зарыл ствол в складки у себя на шее. Закрыл глаза, сжал губы.
— А кстати, — произнес он, — когда ты туда едешь?
— Куда?
— На Кубу.
— Кто сказал, что я туда еду?
Дион нахмурился:
— Ты сейчас узнал, что мертвая девчонка, по которой ты с ума сходил, вполне себе жива и пребывает всего в трех сотнях миль к югу, и ты собираешься сидеть сложа руки? Получив такие сведения?
Джо отвел пистолет и убрал его обратно в кобуру. Он заметил, что Сэл побелел как полотно и стал мокрым, точно банное полотенце.
— Да, я собираюсь туда, — признался он. — Сразу после встречи с Мазо. Сам знаешь, как старик может заболтаться.
— За этим я к тебе и пришел. — Дион открыл молескиновую записную книжку, которую повсюду с собой таскал. Пролистнул страницы. — Мне тут много чего не нравится.
— Например?
— Едучи сюда, он со своими ребятами занял полпоезда. Слишком уж большая свита.
— Он же старый. С ним везде медсестра, а может, и врач. Да еще и четыре парня с пушками.
Дион кивнул:
— Ага, только сейчас с ним не меньше двадцати таких парней. Это тебе не двадцать медсестричек. И он занял гостиницу «Ромеро» на Восьмой. Причем всю. Зачем?