— Разве вы не можете спасти человеку жизнь просто по доброте душевной?
— Зависит от человека. Вы отправили на тот свет немало народу, в том числе и кое-кого из моих знакомых. Мне ваша смерть не кажется такой уж большой трагедией, какой она кажется вам.
— А как же мой сын?
— Его воспитает кто-нибудь другой, кто не причастен к смерти его отца.
— Тогда зачем же вы приехали?
— Любопытство. Убейте меня, не понимаю, чего ради вы попросили об этой встрече.
— Да вот же… чтобы вас не убили. — Она позволила себе слегка, снисходительно улыбнуться. — И ради вашего сына, Джо, чтобы он, как и мой, не остался сиротой.
Джо ответил ей такой же улыбкой:
— Вы хотите, чтобы я поверил, будто бы моей жизни грозит опасность. Я делаю деньги и никому не мешаю. Моя смерть скажется на доходах всех наших предприятий в Тампе, в Гаване, в Бостоне, Портленде и Мэне самым негативным образом. Так кто будет желать мне смерти?
— Тот, кто хочет самым негативным образом повлиять на доходы всех наших предприятий в Тампе, Гаване, Бостоне и Портленде.
Джо пришлось задать следующий вопрос:
— Значит, угроза исходит извне? Довольно необычно в нашем деле.
— Честно говоря, я не знаю, откуда исходит угроза — извне, изнутри, от высшего командования Германии, — понятия не имею. Все, что мне известно, — это только время и дата.
Джо засмеялся:
— И когда же придут меня убивать? Неужели и день назначен?
Она кивнула:
— Пепельная среда.
— Мои убийцы ко всему еще и ходят в церковь? Или они просто из Нового Орлеана?
— Вы запросто можете дошутиться до могилы, Джозеф. Ради бога, веселитесь и дальше.
Они завернули за угол ограды. Стоянка теперь была слева от них. Джо видел в машине Эла и Томаса. Эл дремал, прикрыв лицо шляпой, а Томас наблюдал за отцом. Джо коротко помахал ему, и сын ответил тем же.
— Значит, на самом деле, — сказал Джо, — вам не так уж много известно об этом предполагаемом убийстве.
— Я знаю, кого наняли, и совершенно точно знаю посредника, который его нанял.
Томас снова уткнулся в свою книжку.
— Что ж, — сказал Джо, — если вы в курсе, значит к делу причастен Люциус. Догадаться нетрудно. И вы хотите, чтобы я отправился в логово льва — нет, черт побери, прямо ему в пасть — и выкупил вашу свободу?
— Люциус больше не убивает.
— Расскажите это двум последним его гостям, которые отправились на яхту, но так и не вернулись.
— В таком случае возьмите с собой кого-то совершенно неприкасаемого, человека, которого и пальцем тронуть не посмеют.
Джо лишь натянуто улыбнулся на эти слова:
— Еще пару дней назад я был уверен, что такой человек я сам.
— Джил Валентайн тоже так говорил в сороковом году.
— Так кто же убил Джила?
— Понятия не имею. И не знаю никого, кто знает. Я назвала это имя, чтобы вы осознали — нет, чтобы вы вспомнили, — что в нашем деле никто ни от чего не застрахован. — Она вышвырнула окурок в траву и улыбнулась ему сквозь сетку. — Даже вы.
— Значит, вы хотите назвать имя того, кто взялся меня убить.
Кивок.
— В ту же секунду, как только мои десять процентов окажутся на моем банковском счете.
— Убить меня согласятся очень не многие. Что, если я попросту сам, дедуктивным методом, вычислю, кто этот человек?
— А что, если ошибетесь?
За спиной у Терезы, на другой стороне двора и по другую сторону второго ограждения, стоял мальчик, наблюдая за ними с небольшого зеленого холма.
— Тереза…
— Да, Джозеф?
— Вы не могли бы оказать мне любезность и обернуться? Скажите, что вы там видите?
Она удивленно подняла бровь, но потом развернулась и поглядела сквозь сетку на холм.
Сегодня мальчик был в темно-синих коротких штанах на помочах и в белой рубашке с широким воротом. Он не исчез, когда Тереза обернулась, чтобы на него посмотреть. Наоборот, он уселся на траву и подтянул колени к груди.
— Вижу ограду, — сообщила Тереза.
— А за ней?
— Вон там? — Тереза показала рукой.
Джо кивнул:
— Да, впереди, прямо перед вами. Вы ничего не видите на том холмике?
Тереза обернулась к нему, чуть улыбаясь:
— Вижу.
— Что же?
— Неужели у вас такое плохое зрение?
— Так что же там? — повторил он.
— Олененок, — сказала она. — Какая прелесть. Вот он пошел.
Мальчик поднялся на вершину холма и скрылся по другую сторону.
— Олененок?
Тереза кивнула:
— Детеныш оленя. Как Бемби.
— Как Бемби, — повторил Джо.