Джо наблюдал, как Билли Кович допил свой первый «Шлитц» и проткнул дырки во второй банке. У него было такое открытое лицо, у Билли. Стоит посмотреть в такое лицо — и ты немедленно расслабишься. Оно было одновременно мальчишеским и старым, лицо типичного солидного представителя рабочего класса. Человека, который поможет вам с переездом, предложит после спрыснуть это дело, а в итоге еще и сам заплатит за вторую и третью кружку. Если такой человек скажет, что он школьный тренер по футболу, или механик, или держит скобяную лавку, вы только кивнете и скажете про себя: «Так я и думал».
Когда Король Люциус тогда в тридцать седьмом захотел передать послание, Билли Кович вывез Эдвина Мусанте в море, связал ему руки за спиной, связал ноги, исполосовал ему бритвой ноги и живот, а затем обвязал цепью под мышками. Эдвин Мусанте был живой и в полном сознании, когда Билли Кович спихнул его в воду, вытравливая цепь, и принялся неспешно кататься по заливу Тампы. В тот день на борту был Подрик Дин, который спустя пять лет и сам стал жертвой Билли Ковича, а тогда он рассказывал осипшим от ужаса голосом о том, что было, когда появились первые две акулы. О том, как они сначала осторожно попробовали по чуть-чуть, замерли, остановившись из-за пронзительных воплей Эдвина Мусанте. Но когда в сотне ярдов появились еще три акулы, две первые принялись отхватывать куски побольше. А когда все пять сошлись на месте безумной кормежки, Билли преспокойно выпустил цепь и направил катер в порт.
Теперь же Джо наблюдал, как он пьет пиво, этот парень с самым дружелюбным лицом, какое вам когда-либо доводилось видеть.
— Тебе не кажется, что этот слух пущен не случайно? — спросил Билли.
— Не понял.
— Да все ты понял, Джо.
— В смысле, кто-то хочет, чтобы я думал, что за мной идет охота?
— Именно.
— Зачем?
— Отвлечь тебя от чего-то, а самому заварить кашу.
— Но чего ради?
— Мне-то откуда знать? — Билли пожал плечами. — Я не из тех, кого приглашают на заседание совета и разъясняют зачем да почему. Я рабочая пчелка. — Он поднял пустую банку. — Которая сейчас подохнет от жажды. Ничего, если я возьму еще банку?
Марстон, частный сыщик, нанятый Джо, наблюдал за домом несколько дней и доложил, что Билли каждый вечер выпивает ровно две банки пива. Три — никогда.
Джо сказал ему об этом.
Билли кивнул:
— Обычно — да, я выпиваю только две банки. Но когда напротив меня, в моем же доме, сидит человек с пистолетом, а мой сын до сих пор не спит… Человек, уверенный, что меня наняли его убить… Тут невольно захочется отступить от правил. Дать тебе пиво?
— Давай, — согласился Джо.
Билли подошел к холодильнику, пошарил на полках:
— Мне кажется, тебе не помешало бы немного потолстеть. Я прав?
— Не знаю, может, пара фунтов и не повредила бы. У меня нет весов.
— Нужно бы приобрести. Ты всегда был склонен к худобе. Отлично выглядишь.
Обе его руки вынырнули из недр холодильника с банками. Он поставил их на стол. Закрыл холодильник. Потянулся за открывалкой.
— Сколько уже твоему сыну? — спросил он.
— Девять, — ответил Джо.
Первая банка зашипела, когда он проткнул дырку.
— Немного младше моего.
— Я слышал, Уолтер очень умный.
Билли толкнул банку пива к Джо и так и засветился от гордости.
— Учителя советуют ему пропустить восьмой класс и сразу переходить в старшие. В католическую школу в Тампе. Можешь себе представить?
— Мои поздравления.
Билли дважды ткнул открывалкой в свою банку и поднял ее, провозглашая тост:
— За наших детей.
— За наших детей.
Джо выпил. Билли выпил.
— Ты заметил, как в один прекрасный день отчетливо проявляется характер ребенка? — спросил Билли.
Джо кивнул.
Билли мягко улыбнулся и покачал головой:
— И они приказывают тебе как родителю: «Не делай этого, не то у тебя вырастет такой-то ребенок» — или: «Не делай того, не то твой ребенок станет таким». А правда в том, что они еще в утробе матери такие, какие они есть.
Джо кивнул, соглашаясь, и они выпили. Наступившее затем молчание было приятным.
— Я сочувствовал тебе, когда услышал про твою жену, — сказал Джо. — Ну, еще тогда.
— Да, помню, ты приходил на поминки, — кивнул Билли. — Спасибо. А я сочувствовал тебе, когда услышал про твою жену. Я пришел бы на похороны, только меня не было в городе.
— Я так и понял. Ты прислал цветы.