Прошло восемь дней, прежде чем до нас добралась радостная весть: в том месте прекратилось распространение болезни, и кто-то из людей, заболевших недавно, сам сумел излечиться. Мы забрали камни из пруда.
— Теперь нужно пробраться в пещеру, которая находится в Светополье, дойти до подземной реки…
— Откуда тебе известно о той пещере?
— У отца есть карты вражеских стран. Я нашёл его тайник и…
— Что случилось бы, поймай он тебя?
— Не хочу об этом думать.
По его глазам догадался: что-то тревожило моего друга, лишало покоя.
— Ты поссорился с отцом?
— Мы с ним ссоримся так часто, что не следует придавать этому значение.
— Он очень вспыльчивый мужчина.
— Увы, — по глазам понял: мальчишку волновали не ссоры, а нечто иное.
— Что тебя беспокоит, дружище? Поделись, я помогу, чем смогу.
Он опустил взгляд и тихо сказал:
— От этого ты меня не спасёшь.
— Всё так плохо? Ты отравился из-за опытов или вновь заболел какой-то тяжёлой болезнью?
Принц перевёл взгляд на камушки и крепко сжал их в ладони.
— Я здоров, совершенно здоров. Тебе не стоит волноваться из-за меня.
В последних словах мне почудилась досада мальчика на самого себя и скрытая боль. Как будто его терзала совесть. Что такое он мог совершить, из-за чего страдал?
— Думаю, мне следует одному отправиться в ту пещеру.
— Мне бы хотелось пойти с тобой, чтобы поучаствовать в очищении воды.
Кажется, тревога Вячеслава как-то связана с распространением болезни. Не оттого ли мальчик желает поучаствовать в очищении воды, что причастен к её отравлению? Ведь он алхимик, а именно алхимики виноваты в появлении и распространении болезни. Впрочем, какое право я имею, чтобы судить? Он был одержим идеей получить нечто в своих опытах. Могу ли я упрекнуть его? Я сам когда-то был одержим ненавистью и желанием отомстить.
— Это опасно.
— Вдруг тебе не удастся справиться в одиночку? Кто будет тебя поддерживать, кто будет лечить твои раны?
— Ты тоже можешь пострадать.
— Страдать я буду, если останусь здесь, если не помогу тебе.
Столько боли в этих словах… он явно чувствует вину перед заболевшими людьми. Выходит, принц как-то причастен к этому событию.
— Я выздоровел, а они могут уйти за Грань. Как это вынести?
Он вёл себя спокойно, когда был болен. Здорового его терзает совесть. Почему взрослым мужчинам, которые замешаны в этом, не совестно, а мальчишка раскаивается? Какой бы ни была его вина, этот ребёнок заметно поднялся в моих глазах. Но почему только он чувствует себя виноватым, а не взрослые, которые были в этом замешаны? Алина сообщила его отцу, кто дал болезни так расползтись, а тот ходит, как ни в чём не бывало и не препятствует опытам!
— Кан, умоляю, возьми меня с собой!
— Договорились, — пусть это поможет тебе хоть немного успокоиться.
— Спасибо, Кан! — Вячеслав неожиданно меня обнял.
Хлопаю юного алхимика по спине. Хоть кто-то понимает, что творит. Ох, как одурманивает головы ненависть! Я испытал это, вроде поумнел. Было что-то полезное в моём прошлом опыте.
— Наша затея может затянуться на неделю. Как ты будешь оправдываться перед отцом? Твое исчезновение не останется незамеченным.
— Уехал с друзьями или отправился проводить опыт подальше от Связьгорода.
— Опыт — это хорошее оправдание?
— Конечно, ведь я не провожу опыты во дворце или в саду. Отца это раздражает. Как-то раз испортили солидную часть городской стены. Иногда кто-то оставался без дома, кто-то получал ранения, ожоги. А ещё возникали пожары.
Я бы на месте короля тоже предпочёл опыты подальше от людей. Постойте-ка, а ведь принц мог оказаться среди тех, кто изготовлял вещества, принёсшие этим землям немало бед. И мог быть не простым участником или учеником алхимика, а главным. Он же не простой мальчишка, а сын короля. Да ещё и умный алхимик.
Принц взглянул на меня, будто проверяя, понял ли я. Я без особых усилий притворился, будто ничего не понял. Менять выражение лица мне обычно удавалось с лёгкостью.
— Сначала предупредим Алину, потом договоримся с твоим отцом.
— Да, начнём сегодня же. Кстати, а твои помощники не рассердятся, когда ты внезапно забросишь ваше общее дело?
Кому и следует сердиться, так это мне. Большинство их бросили меня и извинений никто не принёс.
— Мы постараемся очистить воду. И это будет нашим вкладом в общее дело.
Невеста неохотно отпустила меня. Договориться с Мстиславом оказалось труднее. Когда мальчик исчерпал запас отговорок, я попросил отпустить принца со мной. Стало намного хуже. Все мои уловки разбивались о каменную стену раздражения. Пришлось открыть истинные планы, разумеется, с множеством недоговорок. Вряд ли Мстислав мне поверил. Однако отпустил сына и дал ему серебра, чтобы тот не голодал и отдыхал в домах, а не на голой земле. На эти деньги я, по просьбе Вячеслава, купил сумку и провизию, пока сам он бегал за «нужными вещами». Вернулся с мешком, в который бы влезло два свежеиспеченных хлеба, в простой одежде, какой вроде бы не могло быть у принца.
…Через час мы стояли у подножья огромного холма, заросшего густыми кустами и деревьями. Прежде чем начать поиски входа в пещеру, решили перекусить. Пока мальчик наслаждался пирогом, я колол орехи и отдавал половину мальчику.
— Кан, а эльфы когда-нибудь едят мясо? — не утерпел он. Уже успел заметить кончики моих ушей.
— Веками без этого обходятся. Хотя я покинул родину ещё в детстве, к мясу как-то не приучился.
— А почему эльфы не едят мясо? Им не нравится смотреть на страдания животных?
Пожимаю плечами. Доля истины в его предположении есть. Эльфам вообще не нравится видеть чьи-либо страдания, обрывать чью-то жизнь. Без крайней необходимости мой народ ни на кого не нападает. В последнее время живёт себе припеваючи, так как все соседи оставили Эльфийский лес в покое. Опять я мысленно назвал этот народ своим. Ладно, от предков и крови отказаться невозможно, как и от некоторых привычек и умений. Хотя я бы предпочёл, чтобы во мне текла обычная кровь. Стараюсь избавиться от мыслей об этом, но они возвращаются и мучают меня.
— Отчего ты помрачнел?
— Вспомнил о печальном событии, — мечтаю обнаружить хоть какое-то спасение, но неудачно. А кто-то из людей мечтает о бессмертии, о долгой-долгой жизни. Но к чему бессмертие, если дорогие и близкие уйдут за Грань? Грань… о ней так мало известно! Её нельзя изучить, как, скажем, магию или свойства трав. Вероятно, именно этим она и пугает.
На мои пальцы упала крохотная капелька. Через четыре удара сердца заморосил дождь, словно напоминая мои невыплаканные слёзы.
— В древних легендах говорится: когда-то люди питались только растениями, и никому не обрывали жизнь.
— А ещё знали все законы жизни, понимали свой мир, дружили с ним и не уходили за Грань. Они не считали годы, поэтому их жизни можно было назвать вечными. Как думаешь, возможно ли дружить со своим миром? Вдруг легенды всего лишь выдумка и люди никогда не были всесильными?
Я убедился: можно слышать свой мир и беседовать с ним. Наверное, можно с миром и дружить. Нынешним нашим отношениям с миром далеко до того, чтобы быть похожими на дружбу, разве только Алине удалось нечто подобное… интересно, каково это, дружить с миром?
— Почему бы не попробовать подружиться с нашим миром?
— А это возможно?
— Мы знаем множество разных вещей, у нас выдумано приличное количество разных наук и законов, но мы по-прежнему почти ничего не знаем о собственном мире. Можно ли что-то утверждать, когда у нас такие скудные знания?
— Это как поднять палец вверх и думать, будто тыкаешь в небо. Оно так далеко от нас, до него не удаётся дотянуться, хотя кто-то может решить, будто он сумел.
Чуть позже друг добавил:
— Интересно, почему появилась Грань?
— Вряд ли мы ответим на этот вопрос. Тысячелетия назад, наверное, кто-то знал ответ.
— Вдруг мы найдём ответ?! Тогда то время вернётся?