— Так меня уволили, — говорит Вики, опираясь локтями на столик. — Два месяца назад. Точнее по нынешним мерками — пять лет и два месяца назад.
— Поздравления еще принимаются?
— Я тогда-то не представляла, что буду делать дальше, сейчас и подавно. Но почему-то меня это не беспокоит. Главное, что все закончилось, — Виктория улыбается ему мягко и коротко. Квентин едва уловимо мрачнеет.
— Нормальная жизнь тоже.
— Еще найдутся способы вернуться к ней. Сейчас у многих происходит адаптация.
Квентин снисходительно качает головой, невесело усмехаясь. На адаптацию его состояние точно не походит.
28.
Следующие пару месяцев они с Вики встречаются, иногда проводят ночи вместе, и находят утешение друг в друге. Виктория находит, мимо Квентина проходит решительно все. Виктории, вероятно, нравится воображать себя той соломинкой что спасает его от падения во тьму, но ему все равно.
Восстанавливается мир, восстанавливаются медиа и технологии, ему бы хватать удачу за хвост, обращать востребованность в плюс. Все не так уж и плохо — у других, как ему кажется. Виктория возвращается в свою квартиру, начинает ремонт, устраивается на временную подработку. Квентину стоит последовать ее примеру, но он не может выбраться из апатии. И жуткой разламывающей голову боли. Его хватает только на машинальные действия и ненависть ко всем, кто хоть немного счастливее его. Это отравляет еще больше.
«Кто заменит Железного Человека?»
Взгляд Квентина цепляется за вычурный заголовок утренней газеты. Пресса восстала из мертвых быстрее всех, но именно эта фраза из всех сплетен и теорий впервые привлекает внимание Квентина. Он подходит к магазинчику с прессой, смотрит на фото Старка, и постепенно понимает, что тот действительно мертв. По-настоящему. Нет у Нью-Йорка защиты, все Мстители разбежались, и не будет больше хвалебных речей. Он это презирал, но сейчас…
Сейчас головная боль отступает впервые за несколько недель.
29.
— Ты говорила, что Дженис тоже ушла из Индастриз?
Квентин не так часто бывал у Вики дома, чтобы задавать подобные вопросы с порога. Но тем не менее, он это делает, как только Виктория открывает дверь.
— Ты это к чему? — Виктория приподнимает брови, пропуская его в квартиру. Квентин проходит, стягивает шарф франтоватым жестом, и есть в этом нечто привлекательное. Как и он сам.
— Ну да. Еще до меня. Ей не выплатили страховку, — поясняет она, останавливаясь напротив Бэка. — Почему ты вдруг вспомнил?
— Выходит, многие из тех, кто работал с нами лет десять, рано или поздно оказались на улице, — продолжает Бэк свою мысль, которая ускользает от Виктории. Много, много людей, которых выгнали в свое время без особых оснований.
Квентин говорит так, будто пробует мысль на вкус. Десятки, сотни недооцененных сотрудников. Столько нереализованных амбиций и скрытого потенциала. Несомненно, большинство из них испытывало не самые теплые чувства по отношению к компании, которой заправлял супергерой в броне. Когда-то в прошлом.
— Квентин?
Виктория кладет руку ему на плечо, но Квентин заботливого жеста не замечает, лихорадочно перемалывая и собирая все мысли. Он помнил и знал в лицо многих инженеров, ученых, изобретателей. Вот она, его удача.
— Я знаю. Я знаю, что мне нужно. Что нам нужно.
— И с чего… Предлагаешь начать?
Квентин переводит на Викторию взгляд, в котором черти зажигают огонь для будущих грешников. Начать — с возобновления старых контактов, но первым делом он бросит курить. Теперь уж точно навсегда.
Комментарий к 25.
Не совсем спайдистерио, но меня так поразила новая серия ВандаВижен, что я не могла не.
========== 30. ==========
30.
Квентин исчез. И Питеру радостно. Должно бы быть. Свалился неподъемный груз с его плеч, растворилась сама собой неразрешенная проблема. Не нужно искать оправданий ни себе, ни ему, не нужно лукавить и врать больше обычного. Казалось бы, все просто и очевидно.
Только Питеру кажется, что кровавая рана внутри разрастается с каждым днем все больше.
Когда Фьюри сообщил, что Бэк сбежал, избавившись от датчика, Питеру сделалось почти легко. Это объяснило многое и даже прибавило очков самому Квентину. Питеру так хотелось верить, что Бэк не причинил бы ему столько боли без повода, однако гарантий у него нет. Но все равно легче. И разом хуже.
Делать ничего, он продолжает жить, как жил раньше, пытается приблизиться к версии нормального человека. Готовится к экзаменам, восстанавливает общение с редкими знакомыми, приглядывает краем глаза за Осборном — и никогда не признается себе, что надеется заметить поблизости Бэка. Тот испарился, и даже Эдит его не отыскать. И когда Питер вечерами гипнотизирует взглядом телефон, он сходит с ума вдвое больше, чем днем. Сообщение будет приравнено к поражению, хотя Питер не уверен, что Квентин догадывается об их безмолвной дуэли.
Постепенно Питер вылезает из депрессии и бесконечного напряжения, преследующего его последние полгода. Вокруг расцветает мир, выпускной класс, бывшие знакомые. Питер впервые за долгое время чувствует себя обычным непримечательным парнем. Ловит воришек в Квинсе, на выходных тусуется с Недом, а по вечерам разговаривает с Мэй. Сдает выпускные экзамены, переживает выпускной, и наконец объясняется с ЭмДжей, потому что как никто понимает ее разбитое сердце. И пытается не думать о Квентине Бэке.
Три месяца назад ему хотелось лезть на стену — сейчас тоже хочется. Но меньше. Питер верит, что это пройдет. Ему ведь становится легче. Такие отношения, как были у них — это не классно. Ему гораздо лучше без Квентина. Надо бы так считать. Вот Питер и пытается, с попеременным успехом.
Не признаваться же себе, что он чертовски тоскует.
31.
Питер с трудом открывает глаза, цепляясь за край сознания. Он лежит на бетонном полу, придавлен неизвестным будущим. В голове туман, через который доносятся приглушенные голоса.
— И что теперь с ним делать?
Питер переводит взгляд выше, цепляется за смутные фигуры, одна из них ему знакома. Норман. Обсуждает с подельниками, кажется, его судьбу, а он не может даже голову повернуть, парализованный каким-то… Чем?
Огромным усилием он возвращает себя в памяти раньше на пару минут — или пару часов?
Попытки отыскать базу Осборна не желали венчаться успехом, но Питер почти наверняка знал, что тот проводит незаконные опыты. Полагая, что все происходит за дверьми «Оскорп» — на нижних этажах засиявшей зеленым свечением Башни, — он нанес туда визит, но догадка не подтвердилась.
Сегодня Эдит привела его небольшое расследование к заброшенной стройке. Его заметили, но не подняли тревогу — за это Питер поплатился. Крошечный дротик уколол шею с одного меткого выстрела, и вот, никчемный и обездвиженный, он беспомощно валяется на ледяном полу заброшенного здания.
Адреналин разливается по телу, что должно придать сил, но вместо этого Питеру кажется, что его сердце вот-вот разорвется. Он не может пошевелиться, только пытается сфокусироваться взглядом на Осборне. На силуэт рядом с ним наброшен халат — ага, неужели он угадал с местом? — и тут же пара охранников в черном.
— Человек-Паук, — Питер понимает, что его пробуждение не осталось незамеченным — к нему обращается Осборн. Вживую он выглядит старше, чем на экране, о стрелки на идеально отглаженном костюме, можно порезаться.
В ту же секунду Питер понимает, что он без маски. Ситуация во мгновение ока делается еще хуже.
— Или лучше Питер? Мне без разницы, но тебе звать меня Норманом не разрешается, учти.
Осборн делает шаг ближе, и Питер силится не поддаваться страху неизвестного. Беспомощный, неподвижный и совершенно бестолковый, раз полез сюда в одиночку, даже не предупредив Неда.