Говоруха умолк, беззвучно шевеля бескровными губами. Мик уже подумывал, не вызвать ли "Скорую", но старик вновь открыл глаза и попытался улыбнуться.
- Не волнуйся, со мною все порядке. Я рассказал, и мне стало легче. Иди!..
Мик попытался вновь заговорить о погоде, но тут в прихожей прозвенел звонок, и в комнату вошла худая девушка в больших очках с сильной диоптрией внучатая племянница Говорухи. Мик поспешил откланяться.
Очутившись на улице, Плотников перевел дух и поглядел на часы. Об услышанном можно было поразмышлять позже. Мик спешил - в Дворянском собрании его ждал Ухтомский.
Встречаться в Собрании оказалось удобно: в бывшей бильярдной обычно толпился народ и можно было говорить без помех. Ухтомского в Собрании уже успели запомнить и пропускали без звука. Мик предпочел выправить гостевой билет. Он было заикнулся об анноблировании, но после бурной беседы с отцом решил обойтись без излишних формальностей.
На этот раз в комнатах Собрания было малолюдно - душный август разогнал "белую кость" по курортам и дачам. Мик сразу же заметил Ухтомского - Виктор сидел у окна, причем не один. Рядом с ним был уже знакомый Мику крепкий бородатый мужчина - Александр Александрович Киселев, а третьим в этой компании оказался странный субъект с брюшком, жидкой бороденкой и пони-тейлом, завязанным голубой ленточкой. Плотников всмотрелся и с удивлением узнал знаменитого певца Звездилина. Он хмыкнул и подошел ближе.
- Здравствуйте, господа!
Пухлая ладонь певца оказалась холодной и до противного мокрой, Мик хотел было спросить, что, собственно говоря, случилось, но сдержался. Как он понял, беседа только началась.
- Ну так что, господин Звездилин? - поинтересовался Виктор, пожав руку Плотникову. - У вас что, сложности с репертуаром? - Господин Ухтомский... Господа, - взволнованно заговорил тот, отчего-то оглядываясь по сторонам. - Я попросил Александра Александровича познакомить нас... - Оч-чень, оч-чень приятно, - хмыкнул Ухтомский. - Давно мечтал познакомиться с графом Звездилиным.
- Но я ведь артист! Считайте это моим псевдонимом... Ну, бога ради...
- Не поминайте! - скривился Виктор. - Ладно, товарищ
Звездилин, ближе к делу.
- Я... я был вчера вечером в одной компании, - выпалил певец и вновь испуганно огляделся. - Совершенно случайная компания, господа! В основном артисты, так сказать, богема, но были и какие-то другие...
Очевидно, выражение лица Ухтомского не вселило оптимизм в Звездилина, поскольку он шумно сглотнул и поспешил продолжить:
- Я лишь хочу пояснить... В общем, там была всякая публика, и среди прочих одна певица. Алия - может, знаете?
- Что? - не выдержал Мик. - Алия?
- Мы с ней, в общем, даже не знакомы. Она, признаться, очень странная, с ней всегда такие сомнительные типы... На этот раз она пришла с каким-то казахом или китайцем. Он был - представляете, господа, - в милицейской форме!
Ухтомский и Мик переглянулись.
- Какое у него звание? - поинтересовался Плотников. - Капитан?
- Кажется... Да. Капитан. Мне даже назвали фамилию. Цэпков вроде. Странная такая фамилия...
- Цэбэков, - уточнил Мик, хорошо знавший от Келюса, кто таков этот капитан.
- Да-да, Цэбэков... Меня попросили спеть про поручика Ухтомского... Извините, господин Ухтомский...
- Как же! - скривился князь. - Сидя в седле... двадцать четыре варианта, помню!
- Ну простите! - развел руками певец. - Но я действительно написал несколько вариантов и, между прочим, первый стал петь эту песню с эстрады. Еще в годы застоя, у меня были большие неприятности...
- Да ладно уж, - махнул рукой Виктор. - Славик Арцеулов - человек необидчивый. Может, познакомитесь еще... И что дальше?
- Я спел, потом мы выпили. И тут рядом оказалась Алия. Обворожительная, я вам скажу, женщина, но что-то в ней есть такое... Она спросила, знаю ли я князя Виктора Ухтомского, то есть вас, а потом велела держаться от вас подальше, потому что вами и вашими друзьями скоро займутся. Так и сказала - займутся! Вы представляете, господа?
- Очень мило, - хмыкнул князь. - Чем я прогневил эту мадемуазель?
- Она сказала, что у вас есть очень опасный приятель, у него тоже странная фамилия... французская...
- Келюс, - тихо подсказал Ухтомский, и певец согласно кивнул:
- Да... Алия что-то еще говорила о какой-то крови. Кто-то у кого пил кровь, представляете, господа? Ужас!
- А что это Алия с вами разоткровенничалась? - недоверчиво поинтересовался Ухтомский.
- По-моему, она курит какую-то дрянь или даже колется. Вот ее и понесло. А потом к нам подошел этот капитан, отвел Алию в сторону, затем вернулся и велел мне молчать, иначе... иначе...
Звездилин умолк, пугливо поглядывая по сторонам.
- Какой-то бред! - нарушил молчание Киселев. - Но, господа, может, все-таки заявить в милицию?
- Не надо! Не надо милиции! - Певец побледнел. - Это страшные люди! Если они узнают, что я рассказал вам...
- Успокойтесь, товарищ Звездилин, - веско проговорил Ухтомский, и тот затих. - Мы благодарим вас за ваш, э-э-э, смелый поступок, но держитесь, прошу вас, с большим достоинством!
Получив очередной выговор от беспощадного штабс-капитана, певец окончательно скис.
- Это не бред, Александр Александрович, - продолжал князь, обращаясь к Киселеву. - А если и бред, то лишь отчасти.
- Да, - согласился Мик. - Спасибо за предупреждение, господин Звездилин. Александр Александрович, где тут у вас телефон?
- У дежурной. Господин Плотников... Господа! Если это так серьезно, то, может, я могу чем-то помочь?
Плотников лишь пожал плечами и направился к выходу, где на столе дежурной дремал телефонный аппарат. Тем временем Звездилин, пробормотав что-то о расстроенных нервах, поспешил откланяться. Через несколько минут Мик вернулся. Ухтомский вопросительно взглянул на него, но тот покачал головой:
- Николая нет дома. Я звонил Лиде, они ушли гулять. Лида взяла с собой этюдник...
- Вот незадача! - огорчился Виктор. - Это, право, даже не героизм, это называется несколько по-другому. Знать бы, где они!
- Где? - Мик задумался. - Раньше она ходила на этюды в... Сокольники, кажется. Мне Келюс говорил...
- Надо ехать, - решительно заявил Ухтомский, вставая.
- У нас дела, - тихо напомнил Плотников, и штабс-капитан, нерешительно постояв, опустился на место. Мик достал записную книжку, быстро перелистал странички. - Вот что, Виктор. Поезжайте сами и решайте без меня. Думаю, справитесь. А я возьму такси и смотаюсь в Сокольники. Может, мы паникуем, но после всего, что случилось... - Господа! - вмешался Киселев. - Прошу располагать мною по вашему усмотрению. У меня машина на стоянке. Кроме того, если надо будет кому-нибудь... э-э-э... укрыться, моя фазенда в вашем распоряжении. Это далеко - километров сто отсюда, глушь страшная, никакая собака не найдет.
Мик секунду раздумывал, затем, решившись, кивнул Ухтомскому и вместе с Киселевым направился к выходу. Уже сев в автомобиль Александра Александровича старый потрепанный "жигуленок", - Плотников вынул из кобуры наган и проверил патроны. Прокрутив пару раз барабан и убедившись, что все в порядке, он не стал прятать оружие, положив его на колени. Киселев лишь покосился на наган и, не сказав ни слова, повернул ключ зажигания.
Келюс и Лида действительно были в парке, в котором прошлой осенью девушка встречалась с Фролом. Именно тут, в нескольких метрах от остановки, девушка увидела мчавшуюся прямо на нее черную громаду грузовика, и Николай удивился, отчего она решила приехать именно сюда.
В последнее время Лида сильно изменилась. Как-то она, словно между прочим, попросила Лунина научить ее пользоваться браунингом. Келюс отделался нравоучительной фразой о вреде шуток с огнестрельным оружием, но понял, что курносая художница не шутит. Сам он с оружием расстался, понимая, что тех, кто убил Фрола, теперь уже ничто не остановит. Последние дни Келюс потратил на перепечатку подробного отчета о всем виденном, куда был добавлен анализ документов из партийного архива и комплект фотокопий. Материалы, собранные в папку, ждали своего часа в ящике стола. Как раз сегодня Николай собирался позвонить по секретному телефону. Выхода не было - ни ему, ни Мику не под силу тягаться с теми, кто методично обкладывал их маленькую когорту.