Августовский день дышал жарой, и Келюс был в одной рубашке. Обычно он, несмотря на лето, носил куртку, чтобы скрыть спрятанный в кобуре под мышкой браунинг, но в этот день жара была какая-то особенная, и Лунин оставил куртку в квартире художницы, положив пистолет в этюдник. Он догадывался, что рисовать девушка не собирается. Действительно, в этот день Лида даже не притронулась к краскам. Они не спеша прогуливались по пустынным аллеям в редкой тени молодых невысоких кленов и молчали. Келюс, по давней привычке, думал завязать легкую беседу ни о чем, но сегодня художница была, как никогда, неразговорчива.
...О Фроле они больше не говорили. Стоило Лунину упомянуть о нем, как Лида мгновенно умолкала.
Они в который уж раз мерили шагами аллею, когда девушка внезапно попросила еще раз описать внешность Сиплого и Китайца. Лунин без всякой охоты начал вспоминать. Китайца он помнил прекрасно, но Сиплый по-прежнему оставался темным силуэтом в пальто и глубоко надвинутой на глаза шляпе. Художница слушала внимательно, чуть закусив губу, а затем поинтересовалась, где, по мнению Николая, она могла бы встретить кого-либо из этих двоих. Келюс принялся втолковывать Лиде очевидную истину, что в одиночку ей никак не справиться, и эту войну надо вести всем вместе. Девушка ничего не ответила, помолчала, а затем тихо сказала, что Фрол действовал один. Николай хотел .вновь возразить, но понял, что Лиду не переубедишь.
Они вышли к самой трассе, чуть правее автобусной остановки. Внезапно Келюс остановился. Что-то словно ударило в грудь, заныла давно зажившая рана возле локтя, невидимая тяжесть легла на затылок. Он на секунду закрыл глаза, пытаясь прийти в себя, но боль не проходила. Лида тоже остановилась, удивленно поглядев на Лунина.
- Сейчас, Лидуня, сейчас. - Странное ощущение становилось все сильнее, но Николай уже овладел собой и, открыв глаза, внимательно огляделся по сторонам.
- Что случилось?
- Кажется... кажется, нам надо уходить, - вздохнул Лунин, прикидывая, как быстрее добраться до метро.
- Они... тут? - поняла девушка. - Ты их почувствовал, да? Николай кивнул и решительно направился прямо к автобусной остановке. Лида последовала за ним, но Келюс внезапно остановился - на противоположной стороне трассы затормозил большой черный "Мерседес". По дороге сплошняком шли машины, ничего удивительного в появлении "Мерседеса" не было, но Николай вспомнил, что именно на такой машине ездила Алия.
- Тут есть другой выход, - поняла девушка. - Можно пройти Через парк...
- Пошли!
Они повернули назад. Из парка было два выхода: широкая аллея, которая вела к троллейбусной остановке, и узкая дорожка, выходившая прямо к станции метро. Не сговариваясь, Келюс и Лида свернули туда. На небольшой аллее было совершенно пусто, но Лунин вновь почувствовал тревогу. Он мысленно обругал себя паникером, взял девушку за руку и ускорил шаг. Мельком подумалось, что Лиде, лишь недавно ставшей на ноги, трудно идти в таком темпе, но художница, словно угадав его мысли, чуть заметно кивнула и даже попыталась улыбнуться. До метро было уже рукой подать. Келюс собирался перевести дух, как вдруг где-то слева мелькнула черная тень. Прошелестели ветки росшей вдоль дорожки сирени, и в ту же секунду рука Лиды дернулась - прямо перед ними посреди аллеи стоял Китаец. Похоже, ему довелось изрядно пробежаться, и Николай, стараясь не показать испуга, хмыкнул прямо в лицо запыхавшемуся врагу.
- Чего смеешься, Лунин? - скривился Шинджа, быстро поглядев по сторонам.
"А ведь он меня... боится!" - внезапно понял Николай, и его собственный страх исчез. Он пожалел лишь о том, что не успеет достать браунинг, спрятанный в этюднике. Китаец, словно догадавшись, поцокал языком, и в его руке тускло блеснул вороненый ствол, на конце которого торчал набалдашник глушителя.
- Не двигайся, Лунин! Если хочешь пожить еще минуту, стой смирно... Я бы тебя давно пришил - сначала прострелил бы живот, а потом на твоих глазах кончил девку. Я бы убил ее голыми руками. Знаешь, как это делается?
Келюс не отвечал, прикидывая, не стоит ли все же попытаться. Этюдник был совсем рядом, в правой руке Лиды.
- Гордый ты, Лунин! Давно бы прикончил тебя, но мне запрещали. Он... Тот, о ком ты не должен знать, велел тебя не трогать..
"Ты не должен знать..." Николай понял - Шинджа говорил о том, кого его случайный собеседник назвал "товарищем Вечным".
- Но ты сам виноват. - Шинджа не спеша поднял ствол и прицелился. - Твой йети, товарищ Соломатин, был опасным колдуном. Мы убили его, Лунин, и теперь убьем всех вас. И ту девку, что ты спрятал в Крыму, тоже. Кого обмануть думал, Лунин, а? Око Силы видит все! Сейчас ты умрешь, но могу обещать, что твоя девка, та, которую ты отправил в Судак, умрет не так быстро. Нарак-цэмпо разрешил мне позабавиться. Смерть - лучшая забава, Лунин! А тебя ведено убрать сразу... Хорошо, что вы вместе пошли, меньше бегать. А то набегался я за твоим Соломатиным...
В ту же секунду что-то сухо треснуло, Шинджа не договорил и выронил пистолет, на лице его появилось выражение крайнего удивления. Все еще не веря, он схватился за живот и начал медленно оседать на землю.
...Лида держала браунинг двумя руками, глаза ее были прищурены, а уголки губ чуть заметно кривились в странной улыбке. Раскрытый этюдник лежал рядом.
- Лида! - ахнул Николай. Девушка вновь выстрелила. Китаец застонал и рухнул навзничь - вторая пуля попала в живот, и Лунин понял, что Лида не спешит прикончить врага. Он протянул руку к пистолету, но художница помотала головой и шагнула ближе к корчившемуся на земле Китайцу. Кровь лила потоком, Шинджа, прижимая руки к животу, даже не стонал, а шипел. Девушка засмеялась и выстрелила вновь. Третья пуля попала прямо в голову, тело бхота, дернувшись несколько раз, затихло. Лида, не торопясь, отдала пистолет Лунину, подняла с земли этюдник и принялась складывать выпавшие тюбики с краской. Затем, так же не спеша, взяла из рук Николая оружие и, спрягав в этюдник, аккуратно закрыла крышку.
- Надо уходить, Лидуня, - тихо произнес Келюс, боясь что у девушки сейчас начнется истерика.
- Да, - все так же спокойно кивнула она. - Мы сейчас уйдем... Этот козел мучился, правда? Сильно мучился? Я специально стреляла в живот...
- Пойдем, - вздохнул Николай, понимая, что разговаривать с девушкой сейчас бесполезно. Он хотел забрать пистолет Шинджи, но затем передумал. Пусть оружие найдут рядом с трупом...
Они обошли неподвижное тело Китайца и, не оглядываясь, направились к выходу. Вскоре аллея кончилась, Келюс и Лида оказались на оживленной улице, заполненной обычной дневной толпой. Лунин осмотрелся, но ничего тревожного не заметил. На выстрелы, приглушенные уличным шумом, никто не обратил внимания. Келюс полез в карман за мелочью, но тут совсем рядом взвизгнули тормоза. Из остановившейся у кромки тротуара легковушки выскочил Мик.
- Николай! Лида! Слава богу! - воскликнул он, хватая Лунина за локоть. Скорее в машину, там, на другой стороне, "Мерседес" Алии!
- Знаю, - согласился Келюс, стараясь держаться как можно естественнее. Так что случилось?
- Как что? Надо уезжать, Александр Александрович нас подбросит...
Лида и Келюс переглянулись и сели в машину. Мик наскоро познакомил их с Киселевым, и "жигуленок" помчался по направлению к центру. Плотников, волнуясь и глотая слова, пересказал то, что услыхал от Звездилина.
- Знаю, - вновь кивнул Лунин. - Мне надо сегодня же лететь в Крым. Эх, черт, лето!.. Где билеты-то взять?
- Я могу помочь, господин Лунин, - отозвался Киселев. - Вам до Симферополя?
- Да, - согласился было Николай, но тут же сообразил, что оружие в самолете провезти сложно. - Нет, поеду поездом, послезавтра утром буду там...