— Два динария, — пробормотал молодой человек, пересчитав монеты. — Вполне достаточно, чтобы купить приличной еды и отправиться следом за Тиберием.
Император не мог отъехать от Сирсеи далеко. Его вполне можно было догнать до того, как он доберется до Баиа и сядет на корабль, плывущий до Капри.
— Итак, Гаиус решил распять меня! Наверняка этот мерзавец хочет быть уверенным, что никто, кроме него, не знает о тайне кольца Сета. Хорошо! Теперь я знаю, как он держит свое слово. Однажды я обещал ему показать, как исчезает с плеч его голова. Быть может, вскоре мне представится возможность доказать, что мое слово крепче его!
Солнце садилось за лесистыми холмами Кампаньи. По темной улице приморского городка Мименум брел нищий. Редкие прохожие попадались ему по дороге в это время суток, да и те при виде грязных лохмотьев и всклокоченной бороды шарахались в стороны.
Нищий доковылял до стены, окружавшей роскошный дворец. Тотчас же из-под темной арки вышел легионер преторианской гвардии, преградив ему путь.
— Подайте несчастному, — тонким голосом запричитал нищий. — Умоляю вас, сжальтесь над моими сединами во имя милосердных богов.
— Пошел вон, старый дурак! — приказал легионер, отмахиваясь от назойливого старика. — В этом доме находится больной император. Не собираешься же ты докучать ему своим воем?
Какая жалость, император болен, — дрожащим голосом произнес оборванец, облизывая губы. — Как известно, боги вознаграждают того, кто творит добро. Одна медная монетка от каждого из его доблестных солдат прокормит дряхлого старика. Может быть, тогда боги смилостивятся и пошлют здоровье императору?
— Я же сказал, убирайся, пока цел! — сказал легионер, потрясая пилумом.
Оборванец побрел прочь, что-то невнятно бормоча в седую бороду.
Вскоре размеренный стук его кривого посоха стих вдали.
Легионер вернулся на пост и с другой стороны улицы принялся наблюдать за легионерами. Однако теперь никто не признал бы в нем прежнего оборванца. Сгорбленная фигура распрямилась, исчезла хромота.
Молодой мужчина прошагал среди деревьев парка, обошел мраморный фонтан и здесь, в полумраке, избавился от бороды и лохмотьев. На нем была льняная туника, на поясе висел кожаный мешочек и короткий меч.
Теперь он начал пересчитывать монеты из мешочка.
— Десять динариев и около двух сестерциев, — усмехнулся мужчина. — Да, Баал, попрошайка в этом городе может заработать больше, чем я за неделю, рискуя жизнью на арене.
Размышляя таким образом, Симон Гитта устроился под деревом и стал ждать. Уже совсем стемнело, но он не решался проникнуть во дворец Тиберия еще несколько часов.
Тиберий остановился в Мисенуме, поскольку не мог продолжать путешествие на Капри. Из разговоров прохожих Симон уяснил себе, что знал каждый бездельник в городе — дни Тиберия сочтены.
Симон понял, что следует действовать немедленно. Потом будет трудно забрать кольцо у коварного Гаиуса. Ничто на свете не сможет спасти Симона, если племянник умирающего императора добудет заклинание, открывающее путь в мир демонов.
Симон прождал половину ночи. Он вдыхал холодный воздух соленого бриза. Около полуночи улицы опустели, и маг решил больше не медлить.
То и дело скрываясь за тучи, луна освещала Симона, крадущегося к дворцу. Ворота хорошо охранялись, как он убедился вечером, стена же была всего в десять футов высотой. Симон рассчитывал легко перебраться через нее. Весь день он внимательно следил за охраной и теперь знал распорядок караулов и не боялся неожиданной встречи с легионерами.
Вот часовой прошагал рядом с ним. Когда преторианец стал заворачивать за угол стены, Симон выскочил из-за куста и бросился вперед. Миг — и он оказался на стене. На мгновение он стал еще одной лунной тенью, замерев между зубцами стены, прислушиваясь к ночным звукам. Убедившись, что внизу все спокойно, маг мягко соскользнул на землю.
Перед ним был дворец и поляна, залитая лунным светом. Стражи не было видно, как и рассчитывал маг. Крадучись выйдя из темноты, он быстро пересек поляну и стал карабкаться на одну из колонн, поддерживающих массивный балкон.
Это было непросто — взбираться по огромному куску полированного мрамора. Карабкался Симон очень медленно, то и дело соскальзывая вниз. Только забравшись повыше, он вздохнул спокойнее, теперь балкон закрыл его от легионеров у ворот.
Пальцы Симона нащупали барельеф — вершину коринфской колонны. Сделав последнее усилие, Симон перелез через балюстраду.
Переведя дыхание, он подошел к чуть приоткрытой двери. Быстро заглянув вовнутрь, Симон увидел длинный коридор, который завершал портал, выполненный из красного дерева. Возле двери стояли два преторианца. Тут было не пройти без боя. Симон решил прокрасться в покои Цезаря через окно.