— Мы спустимся в долину, чего бы нам это ни стоило, — упрямо произнес Аллисон.
— Но Стив, — возразил Бакнер, — с этого уступа мы видим почти всю долину, и, будь там деревушки, мы бы их заметили!
— Они там есть, — не сдавался Стив, — я сам спущусь в долину!
Бакнер пожал плечами.
— Ладно, будь по-твоему, идем.
Стив хихикнул и показал другу канат, лежавший радом с ним на скалах.
— В этой веревочке добрых сто футов, — сообщил он. — В аркане, который я заставил тебя взять с собой, футов сорок. Очень длинный аркан. Нам придется прыгнуть футов с десяти, а может быть, и меньше.
— Держу пари, мы обдерем руки, пока попадем в эту долину, — заметил Бакнер. — А как мы поднимемся обратно?
— Очень легко, с помощью узелков на канате, — пояснил Аллисон.
Он тщательно связал канат с арканом и привязал один конец к низкорослому дубу, росшему в нескольких футах от края скалы.
— Сначала я. — Стив, свободно обвязав канат вокруг пояса, стал спускаться по скале.
Путешествие вышло не из легких, несмотря на то что Стив ловкостью походил на акробата или рысь, а на канате были с определенными интервалами завязаны узелки. Скала в некоторых местах выдавалась вперед, и канат, не привязанный внизу, беспрестанно раскачивался из стороны в сторону. Стив часто останавливался, чтобы передохнуть, но все равно, спрыгнув на землю с высоты нескольких футов, он чувствовал себя совершенно вымотанным. Бакнер, пристально наблюдавший за этим героическим спуском и испытавший немалое облегчение, когда его друг благополучно приземлился, вытянул канат наверх, привязал к нему две винтовки и флягу и спустил их Стиву, который, встав на валун, поймал свое снаряжение. Затем Бакнер принялся спускаться по канату, а Стив удерживал нижний конец, чтобы канат не раскачивался.
Оказавшись внизу, он взял винтовку и флягу.
— Ну, показывай свои деревушки. — Билли насмешливо смотрел на своего спутника.
Стив бросил быстрый взгляд на верх скалы.
— В кусты, скорее! — воскликнул он, отскакивая в жидкий кустарник. Бакнер метнулся за ним, и тут же друзья услышали выстрел довольно мощной винтовки и свист пули, пролетевшей недалеко от Стива. Аллисон тоже выстрелил, уловив легкое движение в кустах на скале. Веревка стала соскальзывать вниз.
— Adios, senors![3] — раздался сверху насмешливый голос.
— Гонсалес, чтоб его. — Бакнер тут же отреагировал выстрелом на голос.
Аллисон осторожно поднялся.
— Эй! — воскликнул Бакнер. — Идиот! Хочешь, чтобы тебя продырявили?
— Гонсалес ушел, — ответил Стив и направился к подножию скалы.
Бакнер встал и подошел к другу. Стив поднял канат.
— Смотри, он даже не перерезал канат, а только развязал. Эта веревочка нам еще пригодится.
— Хорошо, что он не перерезал канат, когда я спускался сюда, — сказал Бакнер.
— Вот тебе и индейские деревушки, — разочарованно протянул Стив.
8
Горячее солнце Аризоны поднялось еще не достаточно высоко, чтобы нагреть чистый, холодный утренний воздух. Тень по-прежнему покрывала скалы, но пустыня уже начинала поблескивать под солнечными лучами. Вдоль скалы бежала тропинка, по одну сторону которой зиял крутой обрыв, а по другую возвышалась скала, становившаяся все ниже и ниже по мере того, как тропинка поднималась, пока наконец не выходила на высокое плато. По тропинке ехали двое всадников. Один из них совершенно не гармонировал с окружающей обстановкой. Это была стройная красивая девушка, а по ее розовому, незагорелому лицу легко угадывалось, что она не местная. Тем не менее она держалась в седле с легкостью, которая приходит только с опытом, и грацией, свойственной жителям Запада. Ее спутником был молодой человек среднего роста, легкий и гибкий, в традиционном ковбойском костюме, вооруженный двумя «кольтами». Его узкие, стального цвета глаза притягивали взгляд, как магнит притягивает металл. Они глядели совершенно равнодушно, но иногда загорались яростным пламенем или сверкали, как клинок кинжала. Девушка и юноша, почти мальчик, явно состояли друг с другом в родстве — стоило обратить внимание на нос и серые глаза девушки. Но на этом их сходство заканчивалось. Да и взгляд у девушки был мягче и нежнее. Но главное различие заключалось в волосах, потому что у юноши они были черные и прямые, а у девушки золотистые, вьющиеся, красиво отражавшие солнечные блики. Пара ехала по тропинке, пока не оказалась на вершине плато. Там путники остановились.
— Ну вот мы и приехали, — доложил юноша, сделав рукой широкий жест. — Ты хотела полюбоваться пейзажем, что ж, вот он!