— Думаю, да, — кратко сказал он. — Смогу, если ты не будешь стоять у меня за спиной и мешать мне.
— Не буду! — Бракман дрожащими руками начал рыться в карманах. — Смотри сюда! Вот твоя закладная! — Он бросил бумагу на стол. — И тысяча долларов наличными! — Перевязанная ниткой пачка банкнот возникла перед изумленными глазами Глентона. — Все это твое… и закладная и деньги… если ты сделаешь для меня одну вещь!
— Какую вещь?
Костлявый палец старика ткнул в сторону притихшей девушки:
— Женишься на ней!
— Что? — Глентон повернулся и вновь уставился на незнакомку. — Жениться на ней? — Он ошеломленно запустил пальцы себе в шевелюру, живо вспомнив одинокую жизнь, которую вел последние три года. — А что об этом думает юная леди?
Девушка смотрела на него с явным страхом и смущением.
— Какая разница, что она об этом думает! — нетерпеливо отозвался Бракман. — Она моя племянница. Я ее опекун, и она сделает все, что скажу. А я могу предложить кое-что похуже, чем выйти за тебя замуж. Ты ведь не какой-то там сезонник. Ты джентльмен по рождению и образованию…
— Оставь, — проворчал Глентон, махнув рукой. Подошел к девушке и напрямик спросил: — Ты хочешь стать моей женой?
С отчаянием и вызывающим жалость волнением она долго смотрела ему в глаза и, наверное, увидела в них доброту и честность, потому что внезапно схватила его загорелую натруженную руку и воскликнула:
— Да! Да! Пожалуйста, женитесь на мне! Женитесь на мне и увезите меня от него…
Ее жест в сторону Джона Бракмана был полон страха и ненависти, но старик не обратил на нее никакого внимания. Он опять с ужасом смотрел на часы.
— Быстрее! — Бракман нервно потер руки. — Быстрее! Лем сейчас вас поженит… Встаньте здесь, возле стола, и возьмитесь за руки.
Ричардс грузно поднялся и затопал к столу, держа в руках потертую книгу. Похоже, все эти таинственные и драматичные события ничего для него, кроме очередного бракосочетания, не значили.
Через мгновение Эммет Глентон обнаружил, что держит трепещущую руку незнакомой девушки, а мировой судья бормочет ритуальные фразы, которые объявляют их мужем и женой. Только тут он узнал имя своей невесты.
— Согласны ли вы, Эммет, взять Джоан Цакор в жены и любить ее до тех пор, пока смерть не разлучит вас?
Рука Глентона невольно сжала пальцы девушки.
— Согласен, — механически ответил он.
И увидел в окне белое, с кровоподтеками лицо идиота Джошуа. Глаза маньяка обожгли Глентона безумной ненавистью, а женщину — болезненным пламенем желания. Затем лицо исчезло, и за окном осталась только темнота ночи.
Никто, кроме Глентона, слабоумного не видел. Ричарде, получив с Бракмана плату, флегматично потопал к выходу, и дверь за ним закрылась. Жених и невеста, внезапно осознав происходящее, молча смотрели друг на друга, но старик не дал им и слова сказать. Он опять взглянул на часы — те показывали десять минут двенадцатого, — сунул Глентону в руки закладную и деньги.
— Уходите! — Он начал подталкивать новобрачных к двери. С его мертвенно-бледного лица капал пот, но к страху в глазах примешалось выражение какого-то дикого триумфа. — Уходите отсюда! Забирай свою жену и отправляйся! А я умываю руки! Больше я за нее не отвечаю! Теперь это твое бремя!
Скрипнул засов, звякнула цепочка, и Глентон обнаружил себя стоящим на крыльце. Он шагнул было назад, к двери, и только тут заметил рядом с собой дрожащую девушку: та, съежившись, накидывала на плечи плащ, который, по-видимому, успела прихватить в прихожей.
— Пойдем, Джоан! — Эммет неловко взял ее за руку. — Думаю, твой дядя совсем рехнулся.
Он почувствовал, как ее передернуло.
— Да, пойдемте быстрее.
Послышался громкий скрип — Ричарде, как и всегда, оставил ворота нараспашку, и они болтались на ветру. Глентон двинулся туда, ориентируясь на звук и стараясь прикрыть девушку от холодных порывов. Разглядев очертания можжевеловых кустов, стоящих вдоль дороги, он вздрогнул. За каждым из них мог прятаться слабоумный. Это существо уже нельзя было назвать человеком, это был хищник, рыскающий в ночи.
Джон Бракман так и не дал Эммету рассказать о сумасшедшем. Но старику можно будет позвонить, когда они с Джоан доберутся до своего ранчо. И надо бы поторопиться, не стоять же в темноте, когда здесь прячется этот тип!..
Он ожидал, что Джошуа затаился на заднем сиденье машины, но та оказалась пустой, и Эммет облегченно вздохнул. Едва он включил фары и два столба света прорезали тьму, рядом послышался еще один облегченный вздох. Нет, девушка ничего не знала о смерти, скрывающейся поблизости, просто чувствовала враждебность ночи и притаившуюся во мраке угрозу. По-видимому, свет фар подействовал на нее успокаивающе.