Глентон молча завел двигатель, и они отправились в путь, касаясь друг друга плечами, когда машину подбрасывало на кочках. Эммета съедало любопытство, но он и рта не открывал. Наконец девушка заговорила сама.
— Вы, наверное, хотите знать, почему мой дядя продал меня словно рабыню. — Она всхлипнула. — Или словно какую-нибудь скотину!
Глентон внезапно почувствовал в сердце жалость и симпатию:
— Не говорите так! Не думаю, чтобы…
— А почему бы вам и не удивляться этому? — горько оборвала она. — Я могу сказать только одно: не знаю. Насколько мне известно, он мой единственный родственник. Я видела его всего несколько раз. В детстве меня поместили в пансион в Хаустоне. Дядя оплачивал счета, но писал очень редко и почти не навещал меня. — Она поплотнее закуталась в плащ. — Сегодня утром от него пришла телеграмма, в которой говорилось, чтобы я немедленно приезжала. Я села на поезд и приехала в Шерлок около девяти вечера. На станции увидела мистера Ричардса. Он сказал, что дядя позвонил ему и велел привезти меня. Когда мы добрались до ранчо, дядя сказал только, что мне предстоит сейчас выйти замуж и что за женихом он уже послал. Естественно, я… — Она запнулась и застенчиво тронула его руку. — Я была в ужасе… Я же не знала, что это за человек…
— Я буду тебе хорошим мужем, девочка, — сказал Эммет и вздрогнул от удовольствия, почувствовав искренность ее ответа:
— Знаю. У вас добрые глаза и нежные руки. Сильные и нежные.
«Форд» приблизился к тому месту, где дорогу спрямили, проложив новый участок. Теперь вместо того, чтобы петлять вокруг крутых склонов высокого, заросшего кустарником холма, нужно было пересечь по мостику овраг и проехать вдоль противоположного склона холма, который представлял собой сорокафутовый каменистый обрыв.
Когда в темноте замаячили смутные очертания холма, душу Глентона тронуло мрачное предчувствие. Припустив прямо через можжевельник, Джошуа мог добраться до этого места раньше машины. На всей дороге это было самое подходящее место для засады. Человек, спрятавшись на обрыве, вполне может швырнуть камень прямо в проходящий внизу автомобиль…
Внезапно приняв решение, Глентон свернул на старую, уже заросшую травой дорогу.
Машину начало бросать из стороны в сторону, Джоан схватилась за Эммета, а тот подумал, что быть опорой для женщины очень даже приятно. Едва они обогнули холм и снова выехали на укатанную дорогу, сзади и сверху донесся дьявольский вой обиженного хищника, который понял, что жертва ускользнула от него.
— Кто там кричит? — испуганно прошептала Джоан, вновь вцепившись в Глентона.
— Это рысь воет на холме, — сказал тот.
Джоан сразу успокоилась и даже не заметила, что муж с судорожной поспешностью надавил на акселератор.
Завтра, поклялся он сам себе, я подниму полицию и заставлю их начать охоту на этого двуногого зверя.
Он представил себе, как псих несется за ними, и пена с оскаленных клыков капает на голую волосатую грудь… Воображаемая картина заставила его содрогнуться, и он очень обрадовался, когда свет фар выхватил из темноты крыльцо родного дома.
Глентон не стал загонять машину в сарай, который служил ему гаражом, остановил «форд» возле крыльца и поднялся по ступенькам. Навстречу хлынул теплый свет — старый мексиканец Хуан Санчо открыл хозяину дверь.
Глентон вдруг остро ощутил убогость своего жилища. Среди трудов и забот у него не было времени подумать о благоустройстве, но теперь он займется этим. Надо будет поставить забор, посадить несколько розовых кустов и кактусов. Женщины любят подобные штуки.
— Это моя жена; Санчо, — безо всяких объяснений сказал он. — Сеньора Джоан.
Старик мексиканец скрыл свое удивление за низким поклоном:
— Буэнос ночес, сеньора! Добро пожаловать на хасиенда!
Они вошли в дом и закрыли дверь.
— Садись к огню, Джоан, — сказал Эммет. — Путешествие было не слишком комфортабельным… Санчо, подбрось тростника. А я позвоню Джону Бракману. Мне надо кое о чем предупредить его…
Но не успел он подойти к телефону, как тот разразился пронзительными трелями. Едва Глентон снял трубку, послышался голос Бракмана.
— Эммет! — Голос звенел от страха. И даже не от страха — от физической боли. — Эммет Глентон!.. Скажи им, ради всего святого, что ты женился на Джоан Цакор! Скажи им, что я больше не несу за нее ответственности!