– Бегу! – Семен метнулся в комнату и спустя минуту уже обувался, одетый в зимний пуховик. На лицо он натянул медицинскую маску, взял перчатки и вслед за отцом вышел из квартиры.
Несмотря на разгар весны, на улице зарядил прохладный ливень, поэтому борющийся с тугими каплями встречные прохожие и не думали глядеть на идущих вместе отца и сына. Добравшись до остановки, они доехали на трамвае до метро, а там, спустившись на станцию «Гражданского проспекта», направились к центру города, на улицу Восстания, туда где находился довольно известный медицинский центр кожных болезней «Доктор Дерма». Пройдя сквозь плавно раздвигающуюся дверь и подойдя к ресепшену, они узнали, что их примут на втором этаже. Раздевшись в гардеробе и нацепив на нос медицинские маски, не забыв про бахилы, они поднялись наверх.
– Волнуешься? – Отец смотрел на нервничающего сына, на которого оборачивался каждый пациент, проходящий мимо.
– Есть такое…– Парень был смущен до невозможности, трудно было бы его не понять. Они подошли к нужной двери и сели напротив. На табличке двери четкими золотыми буквами было выведено: «д.м.н., заведующий отделением кожных болезней, профессор Кажанов Руслан Фролович».
– Солидно звучит, а?! Профессор! – Отец с удовольствием разглядывал табличку, но сыну было абсолютно все равно. Для себя он уже принял решение, и теперь это было только делом времени, когда оно воплотится в его, ставшую совершенно другой, жизнь.
Семен сидел и размышлял, а что такого может ему сказать этот дядька, хоть он и профессор каких-то там наук. Ну пропишет ему новые таблетки, ну выпишет уколы. Заставит ходить на процедуры по сбриванию шерсти и отрыванию усов. Чем еще может помочь этот очередной врачишка? Отец оставит здесь определенную сумму денег, и они вернутся домой, где Семка снова закроется в своей комнате, где все давно обрыдло, и нет ни малейшего просвета в жизни. Он уже забыл про все школьные занятия и покуривания с ребятами за углом серого школьного здания. А Снежана? Ведь он ей наверняка нравится. Вернее, нравился. Прошедшее время. Это в прошлом. Она наверняка, уже гуляет с кем-то другим, а про него и не вспоминает. Или может быть и вспоминает, но говорит о нем в прошедшем времени, что-то вроде: «да, встречалась я там с одним, он сейчас сидит дома так как превратился в звереныша…». А может быть она плачет по ночам в подушку, вспоминая о том, как они после уроков в парке, ели мороженое и обсуждали предстоящий ЕГЭ? Чушь. Чушь и дичь. Понесло его куда-то в романтику. Все гораздо прозаичней.
– Каготин? Заходите? – Из-за двери высунулась медсестра в слепящем глаза ярко-белом медицинском халате.
Отец с сыном прошли внутрь и сели на кушетку в ожидании. За столом у окна восседало Светило. Светило видимо читало карточку больного и молча поигрывало шариковой ручкой, постукивая ей по гладкому столу, на котором лежало пластиковое прозрачное стекло, которым прижимаются всякие разные важные бумажки. Наконец профессор поднял голову и посмотрел на вновь прибывших:
– Ну-с! Молодой человек. Подойдите-ка ко мне. Поближе! Не стесняйтесь!
Он начал осматривать приблизившегося Семена, местами ощупывая шерсть на лице, теле и конечностях. Потянул за усы, спросил, больно ли. Зачем-то понюхал хвост. Велел засунуть подмышку градусник. Выдернул пару волос из головы, отрезал кусочек когтя с лапы и сказал, что это для анализа. Закончив пытку, он начал расспрашивать Семку, как все началось, что он принимал, кто его лечил. Удовлетворившись, профессор принялся писать что-то в карточке, периодически хмыкая под нос, будто имел проблему с проходимостью носовых пазух. Закончив с писаниной, профессор Кажанов повернулся к отцу и сыну, прокашлялся и сообщил:
– Если коротко, я написал план лечения – это дорогостоящие препараты, физиотерапевтические методы, я имею ввиду электроэпиляцию, а также лазерные корректировки дермы. Лечение будет долгим, но мы же не теряем надежды, верно? – Он ободряюще глянул на парня. – Также крайне рекомендую обратиться к нашему эндокринологу, психоневрологу и специалисту по генетическим болезням. Они внесут свои коррективы в общий план оздоровления организма подростка. У меня все. А теперь, если вы не против, пусть пациент подождет за дверью, а я еще скажу пару слов родителю.
– Семен, выйди. – Отец взял парня за пушистое плечо и ободряюще потряс его.
Скрипнула дверь и Семка уселся на кушетку, ожидая, когда ему вынесут окончательный приговор. Тут что-то его дернуло и мальчишка, посмотрев по сторонам, прилип к двери кабинета, напряженно поводя ушами и вслушиваясь в разговор.