А «Фелис 32» осталась на месте, подсчитывая раненных и празднуя маленькую, но уверенную победу.
Глава 3
– Ты что, первый раз был в бою? – Толстый котяра, прихрамывая на одну лапу, подошел к Семену и усевшись на не менее толстый зад, начал вылизывать хвост и все что было чуть пониже его.
– Ну, в общем да. – Семен почему-то застеснялся, хотя здесь не было ничего такого. Возможно, он еще недостаточно освоился в стае и поэтому не знал, как с кем разговаривать.
– Ну ты это, не переживай. Лапы, уши, усы на месте – ну и славно. Не всем так везет. Толстяк перешел на упитанные бока.
– Вон, глянь на Черного. Он что-то вроде заместителя у нашего вождя. Так ему кончик уха откусили! Вот так вот! – Закончив кошачий душ, пухлый кот благожелательно уставился на Семена. – Давай знакомиться, что ли. Я – Толстомяс. Наверное, самый жирный кот в стае. Но ты не подумай. Я всегда могу навалять противнику по самые задние лапы. А тебя как звать то? Слышал, что ты из новеньких?
– Меня зовут Семен. Да, из новеньких. Недавно прибился к вашей стае.
Семка пока решил не углубляться в подробности своего превращения в представителя семейства кошачьих. Когда нужно будет, расскажет. А так…
– Ну, будем знакомы. Слушай, что-то жрать хочется. А не прошвырнуться ли нам по местным помойкам, а? А может и набег устроим на местную «Семерочку»? Ты как, любитель рискнуть или все больше у старушек выпрашиваешь прошлогодние сосиски? Толстомяс захрипел, что, должно быть, означало дикий смех.
– Ну, я не против. Давай. – На самом деле, немного отойдя от жара драки, Семен снова почувствовал, как в желудке словно поселился сам черт, выедающий внутренности прямо изнутри.
– Когда пойдем?
– Да хоть сейчас. – Толстяк хрипло мяукнул, кряхтя поднялся на лапы и заковылял к выходу из двора. – Догоняй! – повернув голову, просипел он. – Чертова печень! Уже который год мучаюсь. И все потому что плохое питание негативно влияет на мою иммунную систему. Во как! – Они не спеша вышли со двора, оглядываясь, нет ли поблизости незнакомых котов.
– Один умный кот с «Виктори Парка» наболтал, что мне нужно лечиться, но какой там! Я же скромный бродяжка, а не домашний питомец, как некоторые! – Он презрительно фыркнул, отдуваясь и хватая воздух ртом. – Кто отнесет меня, бедного и хирого к ветеринару. Такова видать наша кошачья доля. Ну да ладно. Что это я про себя да про себя. Расскажи и ты что-нибудь, как тебя, Семен?
–Да, Семен. А что рассказывать. Жил в другом дворе. Вот, выгнали, прибился к вам. Все просто, как миска из-под «Вискаса». Ты лучше скажи, как мы еду добывать будем?
– Как-как. Просто. – Кот махнул лапкой в сторону магазина, в который Семен ходил миллион раз. – Вон, видишь, стоит лабазник. Вот туда и пойдем. Сердобольных и жалостливых людишек ой как много. Особенно, когда видят такого красивого и унылого котовца как я.
Толстомяс состроил грустную гримасу и вытянул вперед одну лапку, словно прося подаяние.
– Ну а если все будет плохо, зайдем с черного входа. Там всегда, после разгрузки товара с машин что-то, да и упадет на асфальт. Или йогурт в пачке, а то и сама пачка с сосисками. Как только людишки могут есть эту дрянь, ума не приложу! Я бы тоже не ел, но! Приходится! Понимаешь меня, мой пушистый друг?!
Не спеша, они приблизились к магазину и огляделись. К блестящим поручням пандуса для детских колясок и инвалидов была привязана нервно скулящая то ли болонка, то ли чихуахуа.
Больше никого из рода псиных не наблюдалось, да и запаха специфического Семен не ощущал. Он уже понемногу разбирался в феромонах и чувствовал опасные или наоборот, привлекательные животные ароматы. Вот и сейчас, видя, как Толстомяс приоткрыл пасть, втягивая губы, он тоже последовал его примеру. Но пока в воздухе царила только тишь да благодать. Можно было начинать охоту за пищей.
Толстомяс видимо был профи в этом деле, потому что, завидев первую попавшуюся старушку, выходившую из раздвижных дверей «Семерочки», тут же подскочил к ней и вытянув лапку, начал тоскливо мяукать, изображая замученного жизнью котейку.