Работы по созданию Квагов - супер солдат для армии Рейха велись в лабораториях СС в рамках проекта «Зигфрид» и составляли одну из высших тайн партии. По всей видимости, опыты завершились удачно.
Потому, что достоверно известно следующее: В апреле 1945 года оборону Рейхсканцелярии, среди прочих держали странные люди, одетые в униформу Ваффен СС, без знаков различия. У них были неестественно белые абсолютно бескровные лица. Объяснялись они по преимуществу жестами и лишь изредка, гортанными звуками, на неизвестном наречии. Очень редко улыбались, обнажая кривые плесневелые клыки. Квагги входившие в личную охрану Гитлера сражались яростно, до последнего патрона. В плен не сдавались. Живые добивали раненых истекавших зелёной ядовитой слизью….
«Такие значит, загибоны?! Выходит, они всё-таки нашли бумаги Зиверса. * Почему нет?
Вольтер сказал: «Нет ничего не возможного в самом лучшем из миров».
Теперь понятно, зачем девку просили придушить. Чтобы шкуру не испортить.
Скорее всего, расклад должен был быть такой:
Нежить является к нам в дом. Разбирает Марину на части и сваливает. Нарисовываюсь я, и меня берут тёпленьким, у сковородки при разделанной жене. А, что?
Обезврежен злой упырь хавающий за обе щёки сладкое женское мясо. На такого можно, что хочешь списать. Запаришься отмазываться.
И всё, ментам халва и отпуск в Житомир, а мне намажут лоб зелёнкой и привет. Всё шито- крыто. Сливайте воду. Солите огурцы.
Может, оно так всё и прокатило бы, да только, у живого человека рефлексы всегда выше, плюс с котлетками перебор вышел.
Интересно, кому это Муравей так весело «подмахивает»? скорее всего, узбекскому Папе, В «Конторе» давно поговаривают, будто тот не брезгует человечиной».
Подсвечивая себе фонариком Пафнутий, прошел в ванну. Разделся и встал под холодный душ. Следовало взбодриться.
«По утру оперы начнут поквартирный обход. Значит, уходить надо, не телясь, часа, через час – два, больше у меня нет».
Вытираясь Пафнутий, вернулся в комнату. Вдел одну ногу в штанину вельветовых джинсов и замер. Тишину ночи прорезали выстрелы.
Опомнившись Пафнутий, оделся, схватил пистолет и, прижавшись к стене, глянул в окно. «Луноход» и «скорая» обрызгивали, синим светом куцый палисадник. По всей округе в домах стали зажигать свет. На балконах появились тёмные силуэты.
По двору метались, менты матерясь, и всполошено паля в небо. В коридоре послышался топот ног, потом этаж вздрогнул от взрыва. Из окна его бывшей кухни, озаренный иссиня – жёлтым пламенем, весь в крошеве битого стекла, спиной вперёд вылетел человек в белом халате.
«Понятно», – Решил Пафнутий. – «Должно быть, Кварг очнулся, менты «обделались» от страха, и кто-то «умный» бросил гранату. Молодцы кавалеристы это значительно упрощает задачу».
Над телом выпавшего из окна медика в припрыжку скакали разгорячённые блюстители правопорядка, сообщая в эфир о полном обломе. Пафнутий почувствовал едкий запах гари из коридора в «нору» стал сочиться дым. Отблеск сырого пламени лёг на чёрные стёкла. Из дома стали выбегать заспанные жители. Паника распластала мышиные крылья над микрорайоном.
Пафнутий отодвинул диван. Вынул несколько «ёлочек» паркета. Извлёк из тайника, короткоствольный автомат с откидным прикладом, и не большие целлофановые свёртки. Не спеша, тщательно уложил добро в спортивную сумку.
План отхода был в общих чертах готов.
Теперь, наконец, можно выкурить вожделенную сигарету. Пафнутий блаженно затянулся, и допил водку прямо из «горда», дожидаясь нужного момента.
Он, почему-то вдруг сейчас вспомнил Никарагуа:
Уже неделю в маковых «полях» партизаны «бодались» с правительственной гвардией. Над джунглями почти беспрерывно лили проливные дожди. Самосовцы крепко их тогда пощипали. Уцелело меньше половины отряда. Боеприпасы были на исходе. Лекарств не было вовсе, а «Красным цаплям» ещё предстояло переть миль двадцать по горам с тяжело ранеными и грузом «сырца». И не факт, что всем им удастся дойти до основного лагеря в Сьерре. Поэтому Доктор перед решающим броском разрешил большой привал, чтобы, как он выразился: «Подтянуть лямки». Бойцы, лежали вповалку, на раскисшем травяном насте, измученные, но счастливые покуривая толстые «сигары» из марихуаны и не торопливо беседуя о чём-то своём, обыденном крестьянском. Пафнутию показалось, что этих парней совсем не гложет тоска и давящий страх смерти. Война и пахота их привычная работа. У них есть цель.